Сейчас слуги накроют стол для чаепития в малой гостиной, и он мирно побеседует с супругой. Джастин уповал на ее здравый смысл: ведь должна же она понимать, что так продолжаться не может.
Люсинда знала, что муж вернулся и сразу прошел в свои покои. Она могла бы последовать за ним и принести свои извинения, но решила повременить, пока он сам не будет готов к разговору. Опустившись на кресло в малой гостиной, где обычно устраивались чаепития, если в доме не было гостей, Люсинда принялась ждать. Нервы были на пределе, поэтому, когда двери открылись, она порывисто вскочила. Но на пороге стоял не Джастин.
– Леди Мэрайя Фэншоу, – объявила миссис Манн. – Ее милость только что прибыли. Прикажете приготовить для нее зеленые покои, как обычно?
Люсинда на несколько мгновений лишилась дара речи, глядя на устремившуюся к ней красивую и чрезвычайно элегантную молодую даму.
– Дражайшая герцогиня! – заулыбалась дама, обдав Люсинду ароматом изысканных дорогих духов. – Простите, что явилась без предупреждения, но мне не терпелось с вами познакомиться. Я совсем недавно вернулась из Италии и вдруг услышала о том, что герцог Эйвонли женился!
– Рада вас приветствовать, – натянуто улыбнулась в ответ еще не пришедшая в себя Люсинда и кивнула экономке: – Конечно, зеленые апартаменты для леди… Фэншоу. И принесите нам чаю.
Гостья пару секунд внимательно разглядывала Люсинду, а потом рассмеялась:
– Понятно, вы обо мне никогда не слышали! Джастин даже имени моего не упоминал, верно? Не очень-то любезно с его стороны! Видите ли, Люсинда… Я ведь могу называть вас по имени?.. Так вот, Люсинда, мы с Джастином выросли вместе, почти как брат и сестра. Я воспитывалась в поместье Эйвонли, после того как умерли мои родители, и была без памяти влюблена в Джастина! Но, к счастью, повзрослела и вышла замуж за моего обожаемого Уинстона.
– Уинстон приехал с вами? – спросила Люсинда, успевшая немного оправиться от изумления.
– Он всегда в моем сердце, но, увы, покинул сей бренный мир. Я овдовела больше года назад и вот теперь путешествую. Конечно, мне полагалось бы носить траур, однако мне не идет черный цвет, а рыдать с утра до ночи и всячески скорбеть я не вижу смысла – Уинстон был для меня скорее любящим отцом, нежели супругом. Он безбожно меня баловал и предоставлял полнейшую свободу. Я с самого начала понимала, что от Джастина мне ничего подобного ждать не приходится, а потому разбила ему сердце и вышла за мужчину вдвое старше себя.
– Э-э… прошу вас, присаживайтесь, – выговорила Люсинда, одновременно ошарашенная и завороженная этим вихрем из слов и дорогих шелков. – Я как раз жду Джастина к чаепитию. Он уже знает, что вы приехали?