– Что ж, если позволите, я немного отдохну в своих покоях перед ужином, – сказала гостья. – Можете вдоволь позлословить обо мне в мое отсутствие. О нет, Люсинда, сидите, не нужно меня провожать – миссис Манн обо всем позаботится.
Но Люсинда уже поднялась с кресла:
– Я последую вашему примеру и тоже немного отдохну.
Мэрайя покинула гостиную, однако Люсинде это не удалось – Джастин удержал ее за запястье, как только она шагнула к выходу.
– Удели мне немножко времени, любовь моя.
Люсинда, посмотрев ему в лицо, наткнулась на ледяной взгляд и оцепенела, будто преступница в ожидании приговора. Едва за Мэрайей закрылась дверь, герцог указал жене на кресло и сам устроился в кресле напротив.
– Должен извиниться за Мэрайю – она не предупредила о визите. Со своей стороны прошу прощения за то, что никогда не рассказывал тебе о ней. Одно время мы были очень близки, и я бы женился на ней, но получил отказ.
– Тебе не нужно ничего объяснять. Леди Фэншоу уже рассказала мне об этом.
– Не сомневаюсь. Впрочем, у нас есть более важная тема для разговора – девочка, которую я видел в детской. У меня есть некоторые догадки, но хотелось бы услышать, что ты сказала о ней прислуге.
– Элис по моей просьбе всем сообщила, что это дочь моей покойной кузины.
Джастин мрачно кивнул:
– Стало быть, ты сохранила остатки благоразумия. Хорошо. Поразительное внешнее сходство между вами, конечно, не повод для скандала, но, если девочка останется здесь, у кого-нибудь непременно возникнут подозрения, и тогда поползут слухи.
Люсинда почувствовала, как кровь прилила к щекам.
– Прости меня, Джастин. Нельзя было позволять ей играть в детской. В мансарде тепло и уютно, но слишком тесно для ребенка. Раньше она жила в лесном домике с моей старенькой няней, там было сыро, девочка начала болеть, и я…
Брови герцога сошлись на переносице.
– Ты поселила ребенка в замке и думала, что я об этом не узнаю? Объясни мне, Люсинда, что я сделал не так? Чем заслужил подобное отношение? Ты могла бы поставить меня в известность хотя бы из вежливости.
От его спокойного, ледяного тона у Люсинды разрывалось сердце. Она не знала, что ответить. Перед ней сидел не Джастин, а герцог Эйвонли, наследник древнего, всеми уважаемого рода. Красивый, влиятельный, сдержанный. И он выражал ей свое неодобрение.
– Ты не заслужил такого отношения, Джастин, прости меня. Я с самого начала боялась сказать тебе о дочери только потому, что знала: ты велишь отослать ее прочь.
– Ты так долго пропадала по утрам в лесу из-за того, что ходила навещать дочь?
– Да… Она плакала каждый раз, когда я с ней прощалась, и не хотела меня отпускать. С ней дурно обращались в приемной семье, Джастин. Клянусь тебе, до дня нашей свадьбы я не знала, что она жива. В письме шантажиста…