– Бить тебя некому… и мне некогда, – с притворной грустью вздохнул Мастер, – но ладно, пошутили и будет, куда направишься? – теперь передо мной сидел не забавный старик, а глава гильдии, что перемолола Первую Гильдию Фиора.
– Все-таки умеешь ты быть серьезным… думаю, загляну в Эру – помнится, мне там обещали доступ в книгохранилище, а может удастся расспросить кого из местных магов – чем больше я узнаю о волшебстве, тем больше понимаю, что я ничего не понимаю.
– И что же ты не понимаешь?
– Ну, например, «общие» заклинания, не относящиеся к какой-либо конкретной школе или стихии, почему они составляются по совершенно иному принципу? Или почему эмоциональное состояние может влиять на силу заклинаний (теория, конечно, есть, но делиться ей даже с Мастером я не буду… мало ли)? Или… – окидываю старого мага довольно цепким взглядом, – как можно сотворить заклинание, перекрывающее магический потенциал сотворившего чуть ли не в два раза? – Макаров как-то странно улыбнулся.
– Многие волшебники не задумываются о таких вещах и в пятьдесят, пожалуй, тебе и в самом деле стоит съездить в Эру, заодно, если увидишь Ямыча, передавай от меня привет.
– Всенепременно, – раскланявшись со старым волшебником, я отправился на вокзал…
Тем временем, в доме Люси Хартфилии.
Люси мееедленно открыла левый глаз, солнечный луч, подобно раскаленному пруту ткнулся в столь неосмотрительно оставленное беззащитным место и девушка поспешила зажмуриться, такое сложное и резкое действие привело ко вспышке головной боли, сопровождаемой легким звоном в ушах.
Нужно добраться до воды – должно стать легче. Но сначала надо понять, где я нахожусь.
Девушка осторожно ощупала окружающую местность (глаза открывать все ещё не хотелось – мало ли). Сама она находилась на чем-то мягком и плоском, а вокруг… слева и справа тоже было что-то весьма мягкое, но никак не плоское. Размышления о том, что бы это могло быть были прерваны внезапным коварным нападением – что-то сильно её стиснуло и прижало к чему-то мягкому и теплому справа, пытаясь удержаться, девушка непроизвольно стиснула «мягкое и неплоское», что находилось от нее слева. Послышалось недовольное бурчание и её пихнули, ещё больше вжимая в «мягкое и теплое» справа. Оказавшись в столь странном положении, девушка все-таки решилась на героический поступок – она открыла глаза.
«Эльза» – отстраненно подумала Люси, наблюдая воительницу, прижавшую её к себе на манер мягкой игрушки, повернув голову в противоположную сторону, девушка увидела Миру, начавшую постепенно просыпаться. «А за что тогда я держалась?» – проследив взглядом за своей левой рукой, юная призывательница покраснела и поспешила отпустить грудь подруги, – да уж, вот уж точно «мягкое и неплоское», но у меня все-таки немного больше, – с легким чувством самодовольства подумала девушка. Но тут вернувшееся похмелье мягко напомнило о себе, подарив пару ни с чем не сравнимых минут. Кое-как высвободившись из воистину стальных объятий Эльзы (та неведомым образом через минуту добралась до Миры и стиснула уже ее), девушка поспешила доползти до кухни, где худо-бедно пришла в себя, благодаря обильному количеству воды, а также некоторому запасу рассола – верного средства от похмелья, как утверждала Кана. Что ж, заслуженный алкомаг всея «Фей» не обманула – стало значительно легче.