Ван Гроот постепенно накалялся. Уши хлопали, как белье на ветру, а бачки ощетинились и встали дыбом.
— Исследователи канареек и плодовой мушки могут получать правительственные субсидии, а мы? Все, чего мы просим: неоспоримые права на жизнь, свободу, каждодневные драки и выпивку!
Чарлз сообразил, что спорить бесполезно.
— Признаю, это действительно несправедливо, — кивнул он. Ван Гроот, похоже, немного успокоился.
— Но я все же буду крайне благодарен, если вы позволите мне перевести стрелку на прежнее место.
— Я же сказал, это весьма затруднительно. Вам, людям, ничего не объяснишь… Все же вы кажетесь таким славным… для человека, разумеется. И на редкость вежливым. Я, пожалуй, подумаю. Учтите, я ничего не обещаю.
— Вы весьма любезны.
Интересно, можно ли запросто болтать с гномами на отвлеченные темы?
— Прекрасная погода, не правда ли? — заметил Чарли. Кто-то вышвырнул банку из окна вагона, и Чарли подошел, чтобы убрать ее с путей.
— Не особенно.
— Я думал, ваш народец живет в Ирландии и подобных местах.
— Ирландия, мой близорукий друг, место холодное, мокрое, дождливое и полное психованных американских эмигрантов. Единственное, что там можно нарыть — огромное количество торфа. Как опытный шахтер могу со всей откровенностью сказать: сложно гордиться своей профессией, если все, что удается нарыть, это торф: Ты когда-нибудь видел колье из торфа? Королевскую диадему? И гранится он просто паршиво, можно сказать, хуже некуда. Ирландия! Знаешь, каково наше ремесло? Мы шахтеры и кузнецы.
— Почему?
— Глупее вопроса я еще не слышал.
— Простите.
— Воображаешь, будто мы уйдем из этого нового места и оставим его вам, людишкам? Когда ваши шумные, грязные, спесивые предки приплыли сюда на своем жалком суденышке, мы тоже были на борту. Просто не лезли на глаза. Не поверишь, но в Вэлли-Фордж,[5] рядом с Вашингтоном, тоже были гномы! И рядом с Джонсом в…
— Нет, это я понимаю, — поспешно заверил Чарли, — но думал, что вы предпочитаете сельскую идиллию.
— Совершенно верно. По крайней мере, большинство из нас. Но знаешь, как это бывает. Мир становится урбанистическим, следовательно, и мы должны меняться. Тебе и не снилось, какие родственнички имеются у меня в северной части штата! Все еще уверены, что живут в эпоху Вашингтона Ирвинга! Реакционеры!
Чарли безуспешно попытался представить гнома-реакционера. Не вышло. Просто в голове не укладывалось.
— И богатые месторождения драгоценных камней становится все труднее найти. Те, что на поверхности, превращаются в приманку для туристов. Да что там — в наше время не отыщешь порядочного пристанища для ночевки. Везде толкутся эти инженеры-нефтяники, делают замеры сейсмической активности, дырявят землю скважинами. Любой идиот скажет, что девяносто процентов тех мест, где они ищут нефть, абсолютно бесперспективны. Но разве им что-то вдолбишь? Ничему не хотят учиться. Просто кошмар какой-то! Ночь за ночью только и слышно: бум, бум, бум… Так что подземки теперь кажутся прямо-таки оазисом спокойствия.