После трех часов гонки, когда он чувствовал себя совсем уверенно, он позволил себе подняться наверх, в трубу. Там было почти спокойно, шум рушащегося гребня убаюкивал. Тоннель был высоким и широким, и внутри его гудел сильный ветер. Тут надо было смотреть в оба, иначе сдует с доски, а завиток накроет.
Вдруг ему что-то привиделось сквозь стену падающей перед ним воды, и он вышел за пределы трубы. Этих «что-то» оказалась масса.
Про тринтаглий ему говорили. Они держались на поверхности прямо перед ним. Плавательные пузыри были предельно раздуты, тонкая, как бумага, кожа желто-розового цвета вы глядела натянутой, как барабан. По толщине они колебались в пределах от нескольких дюймов до фута. Передвигаясь, они использовали воздушный поток, предшествовавший трубе, при этом работая, как крыльями, длинными тонкими плавниками. Их выпученные голубые глаза разом обратились в сторону странной фигуры, появившейся перед ними.
То одна, то другая ныряли, чтобы выхватить из воды что-нибудь съедобное. Некоторые выпускали воздух из пузырей и исчезали в толще волны, другие держались под водой более-менее близко к поверхности. Жоао взял и протянул руку, чтобы потрогать тринтаглию. Та дернулась и подалась прочь, сердито глядя на него широко раскрытыми глазами.
Жоао взглянул на часы. Пять часов тридцать пять минут По времени нахождения на волне он уже на втором месте В ногах появилась тяжесть, в левом боку слегка закололо, глаза покраснели от соленых брызг, а во рту — когда кругом вода! — пересохло.
Оказавшись вне трубы, он увидел слева очертания скальной гряды на берегу. А впереди по-прежнему лежала бесконечная колышущаяся и рокочущая водная поверхность.
Еще тридцать минут, сказал он себе. Еще полчаса — и у него будет самый продолжительный заезд дня. Сейчас выходить из игры было нельзя, хотя ноги готовы были отказать в любой момент и плохо слушались. Но все шло так хорошо. Волна по-прежнему сохраняла величину и силу и не выказывала никаких признаков уменьшения. Какое же расстояние проходят участники, интересно? Над этим вопросом он как-то не занимался, да и когда, и как? Может, они идут вокруг континента? Или от полюса до полюса?
Ладно, еще тридцать минут. Еще полчаса в этом мокром аду — и он выходит.
И тут ваксиал едва не схватил его.
Хорошо, что тот принял конец шеста за часть человека. Это и спасло Акорисала. Узкая, как у угря, голова высунулась из воды и набросилась на шест, лязгнув зубами по остро заточенному металлическому наконечнику. Все шесть его продольных плавников были распущены, чтобы легче было балансировать в воде, а темно-красные жаберные отверстия позади челюстей ходили от возбуждения. Один глаз с ладонь человека, полыхал злобой, когда животное смотрело на вздрогнувшего Акорисала.