Я оглянулась на барменшу, размышляя о том, не спросить ли у нее, не она ли работала за стойкой в ту ночь. Должны ли сотрудники выводить наружу страдающих от неразделенной любви пьяниц и запихивать их в такси? Вела ли я себя шумно и вызывающе или же тихонько сидела и размазывала сопли у окна?
Мне хотелось знать, не запомнил ли меня кто-либо в пабе, но мне вдруг стало страшно спрашивать об этом.
Дыхание вновь участилось, и я поняла, что ничего не могу с этим поделать.
Меня начала душить тревога, эмоции грозили захлестнуть меня с головой, словно во время сплава по горной реке, но я не могла спрыгнуть с плота на берег.
– Желаете повторить?
Рядом стояла барменша, убирая со столика опустевший бокал.
На мгновение я лишилась дара речи, и она успокаивающим жестом положила мне руку на плечо.
– С вами все в порядке, милочка? – спросила она, и ее голос вернул меня к реальности.
– Да. Просто немного кружится голова, – кивнула я.
– Сейчас я принесу вам воды, – сказала она. – Кухня уже не работает, но, если желаете, у нас еще остались картофельные чипсы за стойкой. Скорее всего, у вас проблемы с уровнем сахара.
Она наполнила кружку водой из крана позади барной стойки и принесла ее мне на столик.
– Наблюдаете за тем цирком? – поинтересовалась девушка, протягивая мне бокал.
– А что там происходит? – с самым невинным видом осведомилась я.
– Пропала та самая леди, которая там живет. Репортеры весь день снуют туда-сюда.
– Жена банкира? Я читала об этом. Она что же, живет на этой улице?
Барменша кивнула.
– Я часто видела ее здесь. Красивая женщина, похожа на модель. Надеюсь, что с ней все в порядке.
За воду я была ей благодарна, в отличие от ее замечания о том, как выглядит Донна, от которого я вдруг показалась себе маленькой серой мышкой.
Одним глотком осушив бокал, я поняла, что видела достаточно, что больше ничего не вспомню о событиях ночи минувшего понедельника и что мне пора отправляться домой.
Но, заметив, как из дома Донны вышла поисковая собака, я осознала, что не могу сидеть сложа руки и ничего не делать. Я никогда не страдала особой застенчивостью, не оставалась на вечеринках без кавалера, и роль жертвы была мне ненавистна. Только сила воли и твердость духа заставили меня перебраться из нашего дома ленточной застройки в Аккрингтоне в общество Чарльза Напьера и Вивьен Мак-Кензи, к верхушке среднего класса, в мир белых воротничков. Я просто не могла отойти в сторону и позволить полиции, экспертам-криминалистам и средствам массовой информации спустить всех собак на Мартина. Я должна быть рядом с ним и помочь ему. Ведь одного взгляда на дом Донны мне хватило, чтобы понять: все эти люди, которые пытаются найти ее, указывают пальцем на Мартина и обвиняют его. Я должна помочь ему и действовать без промедления.