– Первоначально речь шла о праве выступать в суде. – Я передернула плечами. – Сейчас все изменилось, конечно, но я бы сказала, что барристерам привычнее иметь дело с адвокатской стороной разбирательства. Кроме того, солиситоры обращаются к нам и со сложными, запутанными вопросами.
– То есть вы хотите сказать, что попросту умнее солиситоров?
– У нас разная квалификация и набор навыков, только и всего.
– Как это говорится? – отозвался он. – Что политики и барристеры – это неудавшиеся актеры.
– Вы действительно так полагаете?
Расслышав игривые нотки в собственном голосе, я вдруг поймала себя на том, что флиртую с ним.
Между нами воцарилось долгое заговорщическое молчание.
Мартин смотрел на меня так, словно увидел впервые. От этого я вдруг ощутила себя интересной и привлекательной.
– Я легко могу представить, как вы подвизаетесь в Оксфорде на актерском поприще.
– Это настолько далеко от правды, что даже не смешно.
– О, да. Бакалавр права в Бирмингеме. Первый класс.
Я с удивлением воззрилась на него.
– Ваша биографическая справка висит на веб-сайте.
– Мой отец – водитель автобуса. Я победила на конкурсе и стала первым членом своей семьи, поступившим в университет.
– В таком случае, у нас с вами много общего.
Я цинично улыбнулась. Каждая черточка в нем буквально кричала об утонченном образовании и воспитании, частной привилегированной школе и Оксфорде. Он поймал мой взгляд и понял, о чем я думаю.
– Давайте-ка съедим что-нибудь, – предложил он и сделал знак бармену. Я никогда не считала себя особенным знатоком мужских жестов, но сразу же поняла, что он рисуется.
Мы ели и разговаривали ни о чем. Легкая болтовня, прерываемая поглощением сушеного соленого мяса, маленькие тарелочки с которым стояли перед нами. Лишь временами на меня накатывала легкая паника оттого, что я не должна здесь находиться, сидеть с клиентом в тускло освещенном баре за три дня до первого распорядительного слушания его дела о разводе.
– Еще бокал?
Я заметила, что бар опустел.
– Спасибо, не стоит.
Он закатал рукава своей сорочки, и я отметила, какие у него красивые руки: сильные и загорелые, поросшие редкими волосками сверху.
– Вы, наверное, считаете меня кретином.
– С чего вдруг?
– Муж с деньгами. Вознамерившийся отыметь собственную жену.
– Я здесь ради того, чтобы помочь, а не судить.
– Тем не менее вы наверняка встречали многих мужчин, похожих на меня.
– Мне нравится защищать мужчин. Думаю, что их чаще всего и имеют, особенно когда в деле замешаны дети.
– Ваша работа… должно быть, она внушила вам отвращение к браку.
– Откуда вы знаете, что я не замужем?