— Ирина Александровна!
— Что-то слу…
Я влетела в абсолютно пустой туалет и замерла.
Все дверцы кабинок распахнуты, внутри никого. Только журчит вода в последней, неисправный бачок нам обещают починить уже неделю. С тех пор и чинят. Огляделась: здесь и спрятаться-то негде, и все же я была более чем уверена, что голос доносился отсюда. За несколько лет работы детсад изучила как свои пять пальцев, или мне так казалось. Или надо меньше работать, что тоже, в принципе, верно.
Напоследок бросив на себя взгляд в затертое зеркало, которое как-то странно исказило мое лицо, развернулась и шагнула к двери:
— Маша! Маша, ты где?
С этими словами я вышла… и едва не ослепла, уткнувшись взглядом в до блеска начищенный паркет.
Вышла и остолбенела. Паркет? Откуда в нашем госучреждении взяться дорогому покрытию, если в коридорах латаный-перелатаный линолеум, который давно надо перестелить, а в игровых и спальнях — ковролин, по возрасту превосходящий мою писклявую пропажу.
— Ма… — начала снова звать девочку, делая шаг, а за ним следующий. Да так и застыла с раскрытым ртом, когда в такт несмелому движенью шевельнулась бахрома, чисто символически прикрывавшая колени.
Еще и бахрома…
Но я ведь в брюках была!
— …ша, — зачем-то растянула губы в извиняющейся улыбке.
Только не понятно, перед кем извинялась. Перед дюжиной странно одетых девиц, вдруг разом откликнувшихся на Ма-шу и вперивших в меня взгляды. Или перед своим внезапно помутившимся сознанием. Просила прощения за странные галлюцинации.
С ума сойти! Я сошла с ума за два месяца до свадьбы!
Уф, еще и заговариваюсь.
— Мирэль Тонэ! И вы тоже здесь?! — едва не опрокинул поднос на одну из девушек незнакомец в строгом костюме.
Поставил угощения на маленький круглый столик и поспешил ко мне.
— И я тоже… Здесь… — пробормотала, соглашаясь. Продолжая оглядывать пронзенный иглами солнечных лучей зал. А встрепенувшись, перевела на подошедшего взгляд и с надеждой, что всему наверняка есть простое и логичное объяснение, осторожно спросила: — Здесь — это где?
Секунда, две — нахмуренные брови разгладились, неловкое покашливание и невнятную фразу: «Опять чем покрепче баловались», приглушил прижатый к губам костлявый кулак. Еще спустя мгновение я получила недоответ. В смысле не те слова, которые надеялась услышать.
— Вы, должно быть, потом сразу в театр. Такая нарядная. Придется подождать. — Подавшись ко мне, черный фрак вполголоса добавил: — Как видите, у нас сегодня полный аншлаг.
А у меня, кажется, шлак. Под черепной коробкой.
— Давайте помогу. Мируар Демаре очень удивлен, что и вы тоже решили попробовать…