Я села на царскую кровать. Пусть войдет и увидит, мне все равно.
Фото в рамке на тумбе.
Какой-то дородный мужик… Ха, я даже его где-то видела. Наверняка мелькает в полусвете, медийный королевич. Вот он молодец, обо всем договорился, обеспечил свою самку.
Черт!
Я долбанула эту фотографию о пол.
Не знаю, разбилось что-то или нет. Но отрезвило.
Через пару секунд я уже собирала осколки, прятала в карман, пыталась вставить фото обратно в рамку.
На обратной стороне фото было написано: «Борису Берестову».
Я точно его знаю…
И тут скрипнула дверь.
Я пришла в себя и помчалась из палаты.
И вот оно — кино. Я уже у выхода, мне еще шаг — и я в предбаннике! Но кто-то туда, в предбанник, входит, и это явно не Таня с Александрой, и даже не Милка — они-то в палате!
Это вернулась эта Берестова, и вот сейчас случится такой позор!
Мы одновременно оказались в коридорчике бокса — я и она.
Я не видела эту телезвезду. Вот только мельком — на фотографии, которую разбила. Она это? Она сейчас стоит передо мной?
Нет, это явно незнакомая женщина. Стоит и смотрит на меня глазами, полными черного ужаса.
— Вы не подумайте! Я нечаянно туда вошла! Хотела… автограф взять…
Женщина пошатнулась, схватилась за стену.
Ага.
Мы-то уже были тертые калачи. После нескольких дней на передовой.
Не разбираться надо, а спасать!
— Медсестра! Медсестра! — заорала я в коридор. — Тут женщине плохо!
Началась суета, примчалась дежурная медсестра, прилетела Фимочка с вещами. Оказывается, поступила новенькая беременная и была направлена к нам в палату, и все бы ничего, но вдруг с ней что-то такое прямо на пороге произошло.
— Нормально же шла! — сокрушалась медсестра, приводя несчастную в чувство. — Пять минут назад даже анекдот мне какой-то рассказывала! Я вот собиралась одну строчку дописать — и за ней…
Новенькую подвели к кровати, уложили на бочок. Она была в сознании, только в каком-то очень странном.
— Женщина, вы как? Вы как?
Медперсонал убежал за подкреплением, мы остались с ней одни. Таня, которой только поставили капельницу, рвалась в бой и была готова участвовать в спасении прямо с рогатиной. Александра деловито хлопала новенькую по руке, Милка несла какую-то чушь насчет того, что у нее есть где-то в запасах водка, так что всегда можно применить для расслабления…
— Мы можем вам помочь? Вы скажите! Болит где-то? Что с вами? Хоть слово скажите!
— Вот, — просипела она и протянула трясущейся рукой свой телефон. — Вот.
Мы подхватили телефон, но ничего не поняли, разволновались.
Она плакала, но без участия лица. Просто текли слезы, и все. А сама она как будто успокоилась и окаменела.