— Отлично. Очень хорошо…
Что такое — красота?
Да ничего.
Ввалилась очень злая Александра, швырнула на кровать наушники.
— Офигели совсем! Они решили на постоянной основе нам жизнь портить? Ведут к нам очередную!
Шестикрылая Фимочка, сияя улыбкой, привела к нам новенькую. На той самой приставной кровати, ночью покинутой Катей, уже и свежее белье имелось.
Новенькая вошла и не поздоровалась. Но мы все равно смотрели на нее и не могли оторваться, и совсем от другого возмущения.
Она была очень красивая.
Высокая, с копной медовых, искристых волос, вся такая конфетная, кукольная, невероятная. Да, у нее были темные круги под глазами и толстенький животик, но, Боже ты мой, какие при этом у нее были ноги!
Александра немедленно спрятала под кровать свои.
— Вот она, наша самая лучшая палата! — весело сообщила Фимочка. — Ну, давай, красавица. Устраивайся.
Красавица не отреагировала, в отличие от нас, на «красавицу». Потому что, в отличие от нас, она реально была красавицей. Она с откровенным ужасом огляделась, швырнула на кровать какие-то карамельные сумочки и вышла в коридор, набивая в розовом телефоне номер.
— Пипец, — резюмировала Александра. — Не хватало нам такой кобылищи…
— Старенькие девочки! Обедать!
Пока мы обедали, новенькая успела заселиться. На почве определенной антипатии к ней мы даже сошлись с Александрой. Она оказалась классной девчонкой, очень человечной, доброй…
— Да достали меня мужики! Достали! Как так можно? Они же в любом возрасте, в любом статусе душу продадут за свежую сиську!
— Ну-у-у…
— Ты даже не спорь! Я журналист, я таких уродов повидала! Когда мне было двадцать, они меня лапали! Всюду! Еду в автобусе — уже какой-то пристроился, как бы просто нечаянно трогает… Господи, как вспомню… А я ж еще дура была молодая, не понимала, что им вообще по барабану, они видят только молодое тело. Ну, ладно, я еще симпатичная, но я могла любой быть! Если они кирные, они любую будут лапать — толстую, худую, кривую… Они меня лапали и лапали, а я-то росла! Я-то думала, что, может, я какой-то посланник неба, раз мужчины меня все время домогаются… Я и росла с таким сознанием… искривленным… Что я особенная, самая крутая… А потом оказалось, что мне уже не двадцать, и у меня ребенок, и все… И у тех мужчин, которые были со мной, глаза начали торчать в сторону других молодых тел! И им было по фигу, толстые они, худые, кривые… Им было все равно, что я — мозг, что я сайт новостей редактирую и четырьмя языками владею… Понимаешь? И все то, что они своими половыми фантазиями во мне воспитали, все тут же и уничтожили. А когда манию величия резко убрать, на этом месте что образуется?