– Сержант, ну не доверяю я этому смотрящему! Продаст он нас при первом удобном случае, не иначе, – в сердцах выпалил Лось, нервно дёргая за ремень лучемёта.
– Разумеется, продаст, да только сейчас мы ему нужны, впрочем, и он нам пока нужен. Похоже, он хочет нашими руками своих конкурентов устранить. В этом деле главное – нам самим не зевать и в случае угрозы его по самые ноздри в землю вбить. Другого выхода я пока не вижу.
– С чего ты взял?
– Наши пацаны, наблюдающие за рынком, любопытную информацию донесли. Оказывается, у Хмурого проблемы с другим смотрящим. Граница их так называемых владений проходит через рынок, за который они между собой воюют, правда, сил у обоих не хватает, чтобы полностью торговлю под себя подмять, отсюда и неразбериха. Поборы устраивают обе стороны, а народ, как всегда, крайний в этой ситуации, да и жаловаться некому, ведь не к крестоносцам же в комендатуру идти, в самом-то деле, – честно ответил я, обдумывая, как выкрутиться из этой истории наилучшим для нашего отряда образом.
– Ну что же, как говорится, поживём – увидим, – задумчиво проговорил мой заместитель и, тяжело вздохнув, поднялся на ноги и прошёлся по бункеру.
– Ладно, Лось, пойду я. Ещё надо сегодня на городской ипподром заглянуть, глядишь, и получится кого-нибудь из концлагеря освободить.
– Удачи, сержант.
Покинув бункер, я, неторопливо шагая по технологическому туннелю городской канализационной системы, напряжённо думал. Насчёт хитромудрого смотрящего я особо не переживал, хотя он и мог создать немало проблем, но при определённой сноровке его вполне можно было загнать в угол. Меня больше беспокоил концлагерь и выходы на его администрацию, и чем больше я на эту тему думал, тем отчетливее осознавал, что прямой штурм неприемлем. Надо было придумать что-то иное, но сначала надо было взглянуть на концлагерь, и уже от этого дальше вертеться.
Затратив на дорогу чуть больше четырёх часов, я наконец добрался к намеченной цели и, устроившись на безопасном расстоянии занялся наблюдением за дорогой и центральным въездом на территорию бывшего ипподрома. Стена концлагеря была высотой метров восемь, и по периметру находились наблюдательные вышки с прожекторами и электронными системами охраны. За совсем короткое время стало понятно, что это заведение пользуется повышенным вниманием, так как машины заезжали и выезжали на территорию практически каждые пятнадцать минут. Многие из них были автозаками. В общем и целом всё было капитально, и о побеге не могло быть и речи, да и атака в этих условиях скорее походила на самоубийство.