В а л е р к а. Отец воспитывает тоже ремнем?
М а ш а. Сбежал от нас отец.
В а л е р к а. Куда?
М а ш а. Обыкновенно, в город сбежал. Он у нас на балалайке играл. Вообще-то он механиком работал при мастерских, а на балалайке просто так, для души. А тут самодеятельность из области приехала. Шефы. Буфетчица частушки пела у них. (Запела.) «Подружка моя…» (Оборвав частушку, улыбнулась.) Она пела, а отец ей на балалайке играл… Влюбилась она в отца, сманила от нас. Красивый он, в него влюбиться легко… Мы с сестрой в него пошли. И статью, и лицом. Гляди, какие глаза у меня! Я на ресницах пять спичек могу удержать. Теперь на улыбку гляди. (Старательно улыбается.)
В а л е р к а. Нос картошкой у тебя.
М а ш а. Ничего не картошкой. Курносый. Нынче все русское в моде, даже носы. Ты года через три на меня посмотри. Я соком нальюсь — меня от сестры не отличишь. А она девка видная, ладная, кровь с молоком. Она где ни пройдет, на нее мужчины глядят.
В а л е р к а (кричит за парапет). Люди, ой, люди! Наш город почтила своим посещением знаменитая красавица века Мария…
Маша оттаскивает его от парапета.
Слушай, Машка, а как фамилия твоя?
М а ш а. Если на тебя находит — дома сиди.
В а л е р к а. Нет, правда, как?
М а ш а. Балагуева.
В а л е р к а (оттолкнув Машу). Вот ты мне, Балагуева, объясни. Если ты веришь, что люди не могут бросить тебя в беде, зачем ты над медяками своими, как Кощей Бессмертный, трясешься? Жадные люди не верят в доброту.
М а ш а. Не жадная я.
В а л е р к а. Добрая, да?
М а ш а. Расчетливая. Мы дома приучены деньги считать.
В а л е р к а. И гордости в тебе нет.
М а ш а. Это почему?
В а л е р к а. Ты после вчерашнего обязана была не разговаривать со мной.
М а ш а. А я не разговаривала. Это ты ко мне первый подошел.
В а л е р к а (удивленно посмотрев на нее). Правильно, я.
М а ш а. И вообще у нас, у деревенских, гордости больше, чем у городских. Нам иначе нельзя. Вы тут как муравьи. Столкнулись и разошлись, может, не встретитесь никогда. А у нас каждый поступок на виду, каждое лыко в строку. Вот и стараешься гордость свою не уронить… Валерка, а зачем деньги тебе?
В а л е р к а. Секрет. (Идет.)
М а ш а (вслед, зло). Ну и катись!
В а л е р к а. Что?!
М а ш а. Не навязываюсь, катись!
В а л е р к а. Ха! Глядите, обиделась! (Подходит к Маше, в спину.) Эй!
Маша не отвечает.
Эй, Софи Лорен!
Молчание.
Дядька приезжает ко мне.
М а ш а (быстро оборачивается). Какой?
В а л е р к а. А черт его знает какой. Матери двоюродный брат. Телеграмму прислал: «Буду Симферополе девять утра». Сюда пока доберется — часа три. Пойду к двенадцати на автостанцию встречать.