— Алло? — раздался голос пожилой женщины.
— Здравствуйте. Я разыскиваю Марию Качиаторе, — нерешительно произнесла я.
— Меня не интересуют ваши предложения, — сказала она, и в трубке раздались короткие гудки.
Я набрала номер снова.
— Алло? — раздраженным голосом ответила она.
— Мисс Качиаторе, я не рекламирую товар.
— Я знаю, знаю. Я выиграла путевку в Орландо на два дня, да? И мне не обязательно приобретать товар по обычной цене, так?
— Нет, мэм. Я и правда ничего не продаю и ничего не предлагаю.
— Хорошо, чего же вы хотите?
— Вы Мария Качиаторе?
— Да, — со вздохом произнесла она. — Послушайте, не тяните.
— Вы знали Терезу Элизабет Стоун и ее дочь Джесси?
Наступила пауза. Затем она сказала:
— Да, но это было очень давно. Тереза умерла. Пусть земля ей будет пухом.
— Я знаю, мисс Качиаторе. У меня есть несколько вопросов. О ней и о Кристиане Луне. Вы могли бы мне помочь?
— Как вас зовут? — Мисс Качиаторе была расстроена и рассержена, как человек, которого вынудили вспомнить то, что он предпочел бы забыть.
— Меня зовут Ридли Джонс. Я писательница. Сейчас я работаю над статьей о пропавших детях, которые так и не были найдены. В газете «Нью-Йорк Рекорд» за 1972 год мне попалось ваше имя.
Может, я не так уж и плохо вру. В конце концов, я много практиковалась в последнее время. Я сказала не совсем правду, но и не совсем ложь.
— Для какого издания вы пишете? — спросила Мария Качиаторе.
Мне понравилось, что она проявляет такую осторожность, — это означало, что она умна.
— Я работаю по найму, мэм. Я еще не продала статью.
Она задумалась на мгновение. Я уже приготовилась к тому, что она откажется.
— Вы можете приехать, если хотите. Мне не хочется говорить об этом по телефону.
Мисс Качиаторе рассказала мне, как добраться до ее дома, и назначила встречу на четыре.
— Это было давно, — напоследок сказала она. — Я не знаю, чем смогу вам помочь.
— Вы просто расскажете мне все, как было, мисс Качиаторе. Большего от вас никто не потребует.
У меня оставалось немного времени, и я заметила, что работник магазина, возле которого я остановилась, уже с подозрением поглядывает на меня из окна. Я выехала с парковочной площадки и направилась по шоссе, пока не заметила вывеску «Барнес и Нобл». Это меня не удивило, потому что, куда бы ты ни ехал, ты рано или поздно упрешься или в «Барнес и Нобл», или в «Старбакс». Я была рада, что зашла туда, потому что чай со льдом меня освежил. Сидя на удобном кожаном стуле, я немного полистала «Нью-Йорк таймс».
Спустя несколько минут я, однако, поняла, что мое сознание отказывается расслабиться. Я чувствовала, что кто-то следит за мной. Я немного поерзала на месте, не отрывая взгляда от газеты. Еще через несколько секунд я отложила газету, небрежно потянувшись и оглядываясь вокруг. Слева от меня, в отделе «Мистика», мужчина рассматривал обложки. Он был довольно крупного сложения, в темных очках. На его бритой голове красовалась кепка-бейсболка. Он был одет в мешковатую куртку оливкового цвета и чистые джинсы. На ногах у него были тяжелые черные ботинки. Он бросил на меня взгляд, заметив, что я смотрю в его сторону. Неужели он улыбнулся? Поставив книгу на полку, он отвернулся. Его лицо показалось мне уродливой маской: оно не выражало ничего, кроме злобы.