— Я рада, что ты мне сначала позвонила, — сказала она. — Иначе у меня мог бы случиться сердечный приступ.
Мисс Качиаторе посторонилась, и я прошла в квартиру. Она не отрывала от меня взгляда.
— Я не понимаю, — сказала я, хотя догадывалась, что она имеет в виду.
— Ты должна понять, — произнесла она. — Ты же похожа на нее, как две капли воды!
Когда Мария закрыла дверь, комната погрузилась в полумрак. На окнах висели красные бархатные шторы, сквозь которые пробивался свет, окрашенный в кровавый оттенок. На всех полках и стульях стояли большие свечи в стеклянных подсвечниках. В углу комнаты стоял стол, накрытый темной скатертью, которая тоже казалась красной.
Мне стало мерещиться, что даже мои ладони покраснели. Возле стола стояло два стула. На столе лежала колода карт Таро и стояла еще одна свеча. С потолка свисала «музыка ветра»[6]. В комнате было тихо и жарко.
Комнату наполнил мускусный запах, и я почувствовала, как у меня защипало в носу.
— Сейчас запах улетучится. Я знаю, что он не нравится некоторым посетителям.
— Нет, нет, не беспокойтесь. Он мне не мешает, — произнесла я, оглядываясь по сторонам. — Мисс Качиаторе…
— Называй меня мадам Мария, дорогая. Я так привыкла. Или просто мадам.
— Хорошо, — медленно, растягивая звуки, вымолвила я.
— Итак, — сказала она, усаживаясь с тяжелым вздохом на софу. Ее накидка взлетела и медленно опустилась. Мадам Мария поправила тюрбан. Мои глаза привыкли к тусклому свету, и я заметила, что она по-прежнему смотрит на меня.
— Почему ты обманула меня, Джесси? Зачем тебе обманывать старую леди, которая меняла твои подгузники?
Она похлопала по софе рядом с собой, и я присела.
— Я вам не лгала. Меня и правда зовут не Джесси. Мое имя Ридли Кью Джонс.
Мария кивнула.
— Ты пришла узнать, что произошло с твоей матерью. Ты хочешь знать правду.
Она говорила так, словно ей подсказывал слова оракул, хотя я сама до этого ей все рассказала.
— Я пришла к вам, чтобы спросить о судьбе Терезы Элизабет Стоун, — упрямо произнесла я.
Очень трудно, когда люди принимают тебя за кого-то другого. Они называют тебя по имени, к которому ты не привык, вспоминают людей, к которым ты не имеешь никакого отношения. Они уверены в том, что говорят, так же, как ты уверен в собственной версии. И от этого голова невольно начинает идти кругом. Это сбивает с толку. До сих пор еще никто не смог представить мне доказательств того, что я и есть Джесси Амелия Стоун. Я ощущала себя Ридли Кью Джонс и намерена была придерживаться этой версии.
— Хорошо, — сказала мадам Мария, и в ее голосе послышалась материнская забота. — Ридли. Хорошо. Расскажи мне все, что с тобой произошло.