— А ты будешь хорошо себя вести? — осторожный и предупредительный, как все старшие братья, тут же удостоверился Намджун. — Она у меня шебутная, за ней самой ещё приглядывать надо, а то в опасную зону твоей досягаемости пустить!
— Обижаешь, Мон, я её и пальцем не трону. Это же так, на пару дней, разыграть сценку и всё. Я ж её сам с малых лет знаю, она и мне как сестрёнка…
— Ладно, смотри мне! Я ей скажу, что нужна помощь.
— Спасибо, брат, — по привычке семейно-тесной дружбы, назвал Хосок товарища по-родственному, как они все часто друг друга называли.
Выйдя из музейной комнаты экспонатов, молодой человек нашёл Юну рядом с матерями, присоединившуюся к разглагольствованию о старинных семейных рецептах и способах приготовления тех или иных национальных блюд. Девушка с хитрецой покосилась на него, показывая, что их разговор останется между ними, и они отныне являются хранителями какого-то общего заговора. «Но я не вступал с ней ни в какой заговор!» — одернул себя Хосок и прошёл мимо, собираясь выловить отца. Тот хохотал над чем-то со знакомым, попивая уже явно не вино, что парень определил по цвету напитков в прозрачных стаканах.
— Пап, можно тебя на минутку? — позвал его Хосок. Извинившись, мужчина встал и пошёл домашней, доброй походкой. Ему нравилось, что сегодня сын ведёт себя послушно, не доставляет хлопот, и всё складывается так, как ему бы того хотелось. Они вышли в коридор и Джей-Хоуп прикрыл дверь в кабинет, чтобы внутри ничего не было слышно.
— Что такое? Я слушаю тебя.
— Я хотел сказать тебе ещё днём, но не решался… Знаю, ты сейчас рассердишься, но пойми меня правильно, я не хотел вызвать твой гнев…
— Да что случилось? — сошёл немного хмель из головы, но не краснота с щек ювелира.
— Должен прежде заметить, что ты подобрал мне прекрасную, чудную невесту, о которой я сам бы и мечтать не мог…
— Хосок! — осадил его отец, подводя быстрее к делу.
— В общем, у меня уже есть девушка, пап, — мужчина некоторое время осознавал, что ему сказали.
— Повтори.
— У меня уже есть возлюбленная, — затрещина прилетела внезапно, хотя Хосок, конечно, мог её предотвратить, но принципиально не схватывался с отцом, зная, что тот никогда его не победит.
— Теперь не важно! Бросишь её, потому что я связал себя обязательствами…
— Я не могу, пап, она тоже из очень солидной семьи. И мы перед её родителями вроде как помолвились…
— Поздно! — затряс руками миллионер, не желая зарабатывать сложности, когда всё так хорошо начиналось.
— Она, возможно, беременна, — быстро кинул последний козырь Хосок. Отец округлил глаза и замолчал. Они вкопались в коридоре, осуждающе глядя, один на другого. Два настоящих барана, каждый достоин второго.