— Джин… — вынудила она его остановиться, упершись, когда перед ними расступились парни в черных костюмах, прячущие пистолеты по карманам и кобурам. Священник, поняв, что опасность отступила, как можно неслышнее отступил к стене и растворился в церковных закромах. — А после брачной ночи в тебе всё-таки проснется буддист, для которого католическое венчание — мыльный пузырь?
— Во время брачной ночи во мне проснётся золотой, — наклонился он к уху Юны, чтобы имеющиеся вокруг корейцы его не услышали. — А они имеют свойство называть за всю свою жизнь женой только одну женщину, если уж и назвали. Со своей стороны очень надеюсь, что это у кошек — девять жизней, а девственностей у самок дракона максимум три, и отданная мне будет последней.
— Джин… — умудрился опять ввести её он в краску. — Я не готова… — вдруг поняла она, воображая, что всё пойдёт слишком стремительно. Секс не был для неё новинкой, но близость с Джином пугала почти так же, как первый поцелуй с ним при осознании того, что он дантист. С мужчинами, не волнующими душу, можно было быть какой угодно простофилей в постели, но когда ты жаждешь оказаться в объятьях и понимаешь, что в этот раз с тобой будет не юнец, не мужлан и не баран, не умеющий ничего делать, кроме как вставлять свой член, то оторопь берет от собственной неумелости.
Ничего не ответив, Джин не отпустил её и повел дальше. На пойманном такси они доехали до дома, в котором он жил, поднялись в его квартиру. Выбираясь из автомобиля, несмотря на боль в руке, мужчина молча поднял Юну на руки и так и внес к себе, не то беспокоясь о её порезанной ноге, не то соблюдая правила молодоженов. Девушка никак не прокомментировала его поступка, пока он не опустил её на стул в гостиной. Когда над головой включился свет, она огляделась, обнаружив жуткий холостяцкий бардак.
— Господи, какой беспорядок… — Джин недовольно на неё бросил взгляд, подбирая брюки и рубашки с пола возле кресла. — Понятно, почему ты не отказался пожениться. Тебе тут необходима домохозяйка, — сыронизировала Юна.
— Я не знаю, что нужно нам обоим, Дами, — попытался приучить себя к её настоящему имени зубной доктор. — Но, по-моему, наша драма в том, что мы оба не знаем и о себе, чего хотим, и что нам нужно. Я когда-то бросался навстречу любви слишком рьяно, ты не бросалась на неё никогда. В итоге мы не знаем одинаково, что же это такое, стоит ли оно каких-либо хлопот, и для чего вообще людям соединяться? — Он ушёл в соседнюю комнату вместе с этим повисшим вопросом, но через минуту вернулся с аптечкой. Опустившись перед Юной на пол, он приподнял её босую ступню и, достав проспиртованные салфетки, принялся оттирать её для обработки. Девушка сморщила нос от пощипывания. Руки мужчины были умелыми и аккуратными, они протерли, смазали и перевязали рану быстро и отточено.