— Хоуп! — махнул он ему и пожал руку. Они не виделись меньше полугода, и оба мало изменились, но в прошлый раз они прощались после того, как Хосок помог юристу, а теперь наоборот, тот вынужден помогать ему. — Познакомься, это Александр Ли, которому мы обязаны радушным гостеприимством. — По имени пришлось убедиться в своей правоте. Глава пятизвездных был смешанных кровей. О том, что это именно он, говорила небольшая татуировка между большим и указательным пальцами, в виде пяти маленьких звездочек. Хосок постарался понять по внешности, что это за человек, но было тщетно. Не старше него самого, ухоженный и тихий, с несколько наивным и добрым взглядом, крестом на цепочке, висящей на груди, Александр, однако, как и любой мафиози, не внушал доверия.
— Приятно познакомиться, Чон Хосок, — произнес Ли, улыбнувшись особенно белоснежно на фоне своей смуглой кожи. «Взаимно» — заверил Хоуп, рассудив, что приятность покажет время, а пока ничего не ясно.
— Что ж, рад был поболтать, — пожал ему на прощание ладонь Гук. — Придёшь посмотреть на стычку твердолобых?
— Нет, прости, много дел, — с ребячливой досадой пожал плечами Александр. — Доверю наблюдение тем, кто за него взялся. До встречи, Ёнгук. Заходи попрощаться, если всё решится гладко, — улыбнувшись ещё раз, шеф пятизвездных вновь скрылся в глубинах своих потаенных апартаментов. Адвокат развернулся туда, откуда пришёл только что Хосок и указал на выход. Они зашагали прочь.
— Извини, что дернул, но сам понимаешь, хозяев бегать не заставляют. К ним нужно приходить на поклон.
— Он на нашей стороне? — на всякий случай уточнил Хосок. Ему показалось, что интонации между разговаривавшими были очень дружескими. Гук заговорщически покосился через плечо, убедившись, что они отошли от охраны подальше.
— А кто его знает? Мутный тип. Говорят, что достаточно труслив, и сам решает всё только поверхностно. На самом деле за ним стоит кучка серых кардиналов, жестоких и отвратительных людей. Насколько он пешка — сказать трудно. Так что дружи с ним или нет, какая от того выгода — хрен разберешь. Но перестраховаться-то надо?
— А ты чего материться перестал? — понял, что режет ему слух Хоуп. Он уже пять минут видит Бан Ёнгука, и ни одного бранного слова. Не чудеса ли?
— А! — опомнился как будто бы тот. — Да этот Александр… очень верующий человек, знаешь ли. Терпеть не может, когда при нем выражаются. Приходится всегда придерживать язык, чтобы не раздражать. Мне даже интересно, Джиён тоже себе с другими яйца прижимает, или я один такой идиот?
— Ну почему же один. Есть же ещё я.