— Да нет, так, баловство. — парень закрыл тетрадку.
— О чем пишешь?
— О любви, — он свесил ноги с подоконника и, положив тетрадь рядом с пепельницей, завертел сигарету в пальцах обеих рук. Челка упала вперед, и он опустил взгляд вниз.
— Ты влюблен? — Юна медленно подкралась к плите. Перекусить чего-нибудь от нервов? Нет, перед сном есть плохо. Для фигуры, для здоровья. Лучше попить воды и всё.
— Нет! — живо покачал головой молодой человек. — Нет, я не влюблен.
— Как же тогда можно писать о любви? О ком? Или это так, рассуждения для себя?
— Для себя? — Ви быстро поморщился, на миг скосив губу, и опять разгладил лицо. — Я никогда ничего для себя не делаю, — Юна недоверчиво бесшумно хмыкнула.
— Ничего и никогда? Дашь взглянуть на стихи?
— Нет, — накрыл ладонью тетрадь Ви, хотя Юна и не шелохнулась.
— Почему? Это же ни о ком-то конкретном…
— Ну… в какой-то мере, может быть, о ком-то конкретном. О Ней, — мечтательно поднял он взгляд к потолку, будто на нем была фреска с портретом. Юна едва удержалась, чтобы не задрать голову и не посмотреть над собой.
— О Ней?
— Да, абстрактной идеальной девушке, в которую я уже влюблен, и которую я когда-нибудь встречу.
— И как она выглядит?
— Без понятия, — Ви спрыгнул на пол, достал из заднего кармана зажигалку, забрался обратно, закурил.
— А ты сам… разве идеальный, чтобы претендовать на идеальную? Вот, куришь, например, — сжала лицо в жеманную гримасу Юна, отступив на шаг, избегая дыма. Парень поднял руку и приоткрыл окно, повернув ручки.
— А я разве выдвигал какие-то критерии? Я не претендую на идеальную в твоём понимании, у меня есть своё. Я, может так случиться, тоже в чьём-нибудь понимании идеальный.
— А если нет?
— Ну нет, так нет, — спокойно улыбнулся он, втянув в себя табачное облако. Изо рта вырвалось ровное колечко.
— А ты давно знаешь Хосока? — Юна вновь подкралась поближе.
— Очень.
— Вы дружите, да? Крепко? — Ви кивнул. — То есть, мне бесполезно пытаться подкупить тебя или уговорить поступить в разрез с желаниями твоего товарища?
— Абсолютно. А чего ты хочешь? Если свободы, то ты знаешь, что тебе нужно просто уступить его просьбе.
— Уступить просьбе… — девушка прислонилась к рабочему столу и, набравшись смелости, протянула руку. — Дай затянуться один раз, пожалуйста, — Ви округлил глаза, едва не угорев в процессе производства дымных колец.
— А ты куришь?!
— Никогда в жизни даже не пробовала, — молодой человек плавно протянул ей сигарету. Юна усомнилась мимолетно, растопырив два принимающих пальца. Философски изрекла: — Свобода… иногда получая маленькую свободу, мы попадаем в большое рабство, — затыкая себе рот, она поспешно затянулась и, вдохнув в себя, дико закашлялась. От крепкой и отвратительной горечи заслезились глаза. Ви поспешил налить из кувшина стакан воды и протянул ей. Хрипло выдавив «спасибо», Юна запивала жадно никотин, но его гадкий вкус не уходил.