— Я не могу сказать, какие лучше в принципе, но для меня лучше были последние, — немного стыдясь своих пристрастий, пожала плечами Соа. — После первых была апатия, нежелание снова ввязываться в рутину, какая-то постылость. Да и во время них, под конец, всё становилось так уныло, что я ощущала себя старее лет на двадцать. Как будто в моей жизни уже всё, что могло произойти — произошло, осталось только ждать, когда за мной придёт смерть, а до того, как она меня посетит, я просто обзаведусь детьми, внуками, кошками, собаками и буду повторять одни и те же механические действия изо дня в день, проходить по одним и тем же маршрутам… Это было куда хуже, чем вторые отношения. — Девушка опустила взгляд под ноги.
— Ты же говорила, что это был вулкан, которого не выдержали нервы?
— Да, но почему, по-твоему, так много людей любит прыжки с парашютом, скалолазание или американские горки? Это адреналин, азарт, регулярный впрыск новой порции гормонов, доводящих до эйфории. Разумеется, когда это постоянно, то ты иссякаешь, но если этого нет вовсе, то жизнь совсем не в удовольствие. Поэтому, уверяю тебя, поревновать, высказать что-нибудь, подержать в напряжении свою половину — это иногда нужно. Ты ревнивый?
— Я? Да, но я никогда не показываю это внешне. Я стараюсь держаться достойно.
— О, нет, Намджун, не надо так делать, ревность из мужчины должна выходить наружу.
— Зачем? Чтобы выглядеть глупым и неуверенным? Нет, я хочу, чтобы женщина знала, что я ей доверяю.
— Женщине не нужно доверие, ей нужен контроль, — заметила Соа.
— Ну, нет, если надо контролировать, это значит, что она не любит и способна изменить, как только я отвернусь!
— Нет же! — засмеялась Соа. — Женщина потому и изменяет, что не видит огня, не видит того, как сильно она нужна, а если она сильно нужна, то за ней, конечно, будут тщательно следить. Иногда достаточно поздних проверяющих звонков, чтобы ощутить, как тебя оберегают от других, и именно это не даёт и думать о других. А когда ты отпущена на волю, мол, делай что хочешь, под лозунгом «доверие», нет, это отсутствие любви как раз таки со стороны мужчины.
— Да как же любовь может существовать без доверия?
— А без влечения и желания обладать единолично, которое, конечно же, выльется в опеку?
— Опеку — да, но не надзор же. — Намджун прежде никогда не думал, что девушки любят, когда их держат на коротком поводке. Напротив, ему казалось, что не ограничивать друг друга, рассчитывая на разумность и моральные рамки другого — это естественно. Разумеется, это не значит, что надо ездить отдыхать в отпуск за границу по отдельности. Но зачем тогда нужен был двухвековой феминизм и борьба за равенство? Чего эти женщины хотели, если получив свободу, хотят слежки и понукания? Любопытство заставило его спросить об этом вслух: — Зачем женщины боролись за свои права, если теперь хотите, чтобы вас не выпускали из дома, как и было прежде?