— Я хотела к ней что-нибудь… закуски…
— Успокойся, если нас пока только двое, нам хватит и пиццы, — махнул мужчина рукой. Чжихё помедлила, но, согласившись с доводом, сняла фартук и повесила его обратно на крючок. Сев напротив начальника, который открыл коробку, она поставила им по тарелке, достала столовые приборы. — Это ты для меня, или сама так культурно ешь пиццу? — хохотнул Намджун, закатывая рукава и беря кусок пиццы прямо рукой, минуя тарелку. — Я не слишком тебя буду смущать, если поем вот таким образом?
— Нет, я, если честно, тоже так её ем, — хихикнула Чжихё и, перенимая смелость и варварские манеры шефа, расстегнула манжеты блузки, тоже закатала от греха подальше белые рукава и взяла ломтик с тянущимся сыром. — Мы втроём всегда так едим, а потом я и Чонён дерёмся за последнюю порцию.
— А Сынён?
— Она следит за талией и весом. Школьница наша слишком много занимается спортом, чтобы поправиться, а я… — Чжихё порозовела, опустив на себя взгляд и, будто стыдясь заметной груди, обтянутой белоснежной материей, ссутулилась. Из строгого пучка на голове выбилась прядь, упав сзади на шею. Намджун чуть не потянулся поправить её, но сдержался. — У меня нет силы воли, наверное.
— Зато есть красивая фигура.
— Да бросьте вы…
— Ты, — не устал напоминать мужчина.
— На мои бёдра налезают редкие джинсы.
— Зато юбки на них смотрятся охренительно, — ляпнул Намджун, и они уставились друг на друга через стол. Это был не только комплимент, это было признание в том, что он пялится туда безбожно, и не с самыми благими намерениями. — В смысле, шикарно, ну, эстетично, то есть… Я грубовато выразился.
— Я пойду, переоденусь… — словно напуганная, Чжихё поднялась, держа вверх поднятый указательный палец. Ей захотелось избавиться от юбки, потому что, оставаясь в ней, она подразумевала, что это нравится Намджуну, и если она будет вертеться в ней, то это воспримется как флирт или призыв к чему-то? Нет, срочно снять и надеть спортивные штаны!
— В единорога? — полюбопытствовал Намджун, облизав губы от крошек.
— Нет, во что-нибудь попроще, это же рабочее, ещё испачкаю, в чём завтра тогда пойду в центр?
— Оставь, — попросил молодой человек девушку, так и застрявшую на границе кухни и коридора. У синей юбки был тот самый тонкий разрез, и, помня о нём, спрятаном сейчас сзади, потому что Чжихё стояла передом, Намджун не мог не озадачиться тем, разорвётся юбка, если её начать задирать, или не разорвётся? Бухгалтерша послушно села назад. Они замолчали. Но надо было как-то разрядить обстановку: — Ты не подумай, что я озабоченный, и смотрел тебе куда-то, я просто всегда замечаю красивое вокруг. Как говорит один мой друг, если показывают — почему бы не посмотреть? Извини, я не имел в виду, что ты выпячиваешь, нет, ты очень хорошо и сдержано одеваешься… У тебя глаза ещё красивые, кстати, да, я это тоже заметил, так что, как видишь, я не только куда не следует смотрю.