Потеряв ощущение тепла тела Рави, я тут же открыла глаза, будто и не спала вовсе. Хотя я спала, после того, как позвонила маме, выслушала от неё взволнованные обвинения и обещания завтрашних разборок, вернулась на наш простой и примятый матрас и ещё раз погрузилась в новое чувство занятий любовью. Неизведанное ранее, оно открылось мне всеми своими красочными сторонами и показалось лучшим, что можно было придумать на этом свете. Если бы мне сказали, что я хоть изредка буду испытывать это по ходу всей своей жизни, то мне бы больше не нужно было других чудес и все желания растаяли бы без следа. Поэтому я отключилась, обвитая крепкой рукой, которую хотелось сжать и никогда не выпускать из своей.
Но вот, теперь этого не было и я, поднявшись, нащупала в темноте свой длинный свитер, чтобы выйти из комнаты не совсем голой. Вдруг кто-то вернулся в общежитие? Но повсюду держалась та самая темнота и тишина, которую мы застали, придя вдвоем. Гирлянда, зажженная Рави, ещё горела. Я выглянула в зал и увидела там его самого. Пододвинув удобный стул с наклонной спинкой к окну, в полумраке, нарушаемом лишь мерцанием маленьких цветных огоньков под самым потолком, парень смотрел на горизонт, в молчаливой и задумчивой позе размышляя о чем-то. О чем же он думал? Лишь его голова и голые плечи выглядывали из-за спинки, да длинные вытянутые ноги, опущенные на пол перед собой просматривались в полутемках. Я вышла из-за угла и, стараясь быть тише, всё же шаркнула ногой и остановилась там же, прислонившись к стене и продолжая наблюдать за Рави, от которого не в силах была оторвать глаз, хоть толком его было и не разглядеть. На слабый шум он повернулся в профиль, скашивая глаза, чтобы увидеть, кто стоит сзади. Я не решалась сказать ни слова. Похоже, мы сделали всё, что хотели, и, возможно, он рассудит, что утра ждать незачем: вызовет мне такси, распрощается. Впитывая в себя бегущие, как горные потоки воды, минуты, я теперь мечтала только об одном — чтобы мгновение остановилось. Но я знала, как опасна эта мечта.
— Не спится? — обратился ко мне Рави, нарушив беззвучие пространства.
— Да, никогда не могу нормально спать не дома. — оправдалась я, чтобы не сказать, что без него стало совсем не то. В секунду в меня врезалась мысль о том, а как же я теперь всегда-то без него буду спать? Но я отмахнулась от неё, посчитав, что насиловать муками раскаяния и сожаления себя ещё рано.