— Хватит тут свой характер показывать, пошли, посушишься и поедешь.
— Это не я показываю характер…
— Поговори мне! — оборвала я его и, тише и спокойнее, разворачиваясь обратно, проворчала: — А то передумаю.
Мы молча поднялись. Стараясь не смотреть на Чжунэ, я сложила зонт и сунула в корзину обтекать. Не поднимая взгляда от ног, я бросила через плечо:
— Дальше прихожей не ходи, не хочу потом вытирать всё.
— Чонён… — вновь попытался начать он.
— Я не хочу говорить с тобой, можешь ты понять?
— Чонён, не говори, но хотя бы выслушай! — попросил он. Сжав пальцы в кулаки, я обернулась. Посмотрела на него, и мне показалось, что по щеке течёт тональный крем. Не поверив глазам, я подошла ближе и, внимательно всмотревшись, убедилась, что всё лицо Чжунэ ещё недавно было в макияже.
— Вот ты… пидрила всё-таки! — прищурилась я.
— Чего?! — нахмурился, заводясь, парень.
— Ты чего накрасился, как баба?
— Я? — Он, запоздало вспомнив об этом невероятном факте, достал мокрый платок из мокрого кармана и стал тереть лицо. — Ничего! И вообще, почему как баба? Ты — баба, и не красишься, значит, это вполне мужская прерогатива.
Я знала, что иногда женихи тоже делают грим для церемонии и фотосессии, заодно с невестой, но до этого никогда подобного не видела. Никто из моих знакомых ребят не пользовался косметикой, впрочем, пока и жениться им не приходилось.
Когда Чжунэ закончил оттираться, сделав шаг вперёд, чтобы подойти к зеркалу, я присмотрелась повторно. На лице открылись ссадины и шрам на брови — его прежде не было. Меня охватило беспокойство и, как ни силилась я его удержать, всё-таки спросила:
— Кто тебя так?
— Какая разница? — хмыкнул он, убирая платок. Губа тоже была разбита, но заживала.
— Сказать трудно?
— Трудно.
— Ну и уходи тогда! А то, ишь, поговорить пришёл, а говорить не хочет.
— Да какая разница? Пьяная драка — ничего такого.
— Как же ты на неё нарвался?
— Пьяный был — не помню. Как-то нарвался. — Опять молчание. Я села на пуфик в прихожей, закинув ногу на ногу. Якобы увлеклась рассматриванием обуви, стоявшей вдоль стенки.
— Зачем же столько было пить? — стараясь не звучать нравоучительно, скорее нейтрально, спросила я. Мне вроде как абсолютно всё равно, что с ним творится.
— Больше нечем было заняться. Ты где пропадала?
— Уж точно не бухала.
— Даже и не думал.
— Ну, это твоё нормальное состояние.
— Зараза… — процедил он, и я, подняв глаза, думала, что он злится, но ничего подобного, Чжунэ опять улыбался.
— И чего ты такой довольный?
— Да так, просто.
— Чего просто? Просто так довольные дебилы, смех без причины…