— Чонён, может, объяснишь?
— Нечего объяснять. — Дотянувшись до его боксеров, я их ему подала. Посмотрев на свои трусы, Чжунэ не спешил их брать. Поправив часы на запястье, он хмыкнул:
— Много я видел женских капризов, но чтоб такое…
— А много у тебя девственниц было?
— Ну… не столько, сколько у Биая, — уклончиво ответил он, сославшись на друга, лидера их распавшейся баскетбольной команды, и я поняла, что приличное количество. Хоть он сам никогда не ухаживал за девушками, поэтому девственниц было ровно столько, сколько из них готово само повиснуть на парня. А в современном мире и на таких дефицита нет. Невинность в наш век товар, как и всё остальное, а не честь, поэтому продать или вложить его считается отличной идеей. А куда ещё выгоднее сбагрить, как не на член сына олигарха? Если он не женится (как может не жениться и любой другой, бедный юноша), то хотя бы подарок дорогой сделает, а не сделает, так всем подругам расскажешь, что вот, мол, спала с миллионером — круто же! Буду ли я об этом кому-нибудь рассказывать? Ни в жизни. Я слезла с кровати, подобрала свои трусы и надела их. Чжунэ, не понимая, действительно не догадываясь, о причинах моего поведения, виновато пробормотал: — Я не хотел тебя обидеть. Мне казалось, что тебе было хорошо…
— Мне было хорошо — тебе не казалось. Одевайся, — бросила я, натянула на себя футболку и вышла, уйдя на кухню. Неужели я мщу ему, зная, что в какой-то период, в начале наших отношений, он именно так и рассчитывал поступить со мной? А, кто знает, если бы я не начала это всё делать, может, он бы так и поступил сегодня после всего? Нет, не думаю. Я только чувствую, что вовремя выставила защиту, иначе бы уже цеплялась за Чжунэ и просила остаться со мной, никуда не уходить. А в моей жизни такое отныне непозволительно. Я обязана быть свободной. Я стала понимать золотых, отказывавшихся от личной жизни, ведь ей совершенно не остаётся места, а разрываться на два фронта не всякий сможет.
Чжунэ вошёл следом на кухню, в брюках и накинутой рубашке, которую не застегнул.
— Дождь кончился, — намекнула я.
— Я приеду завтра.
— Завтра я буду у сестры. А к Чжихё заявляться не смей.
— Я знаю, она в положении, и ей нельзя волноваться.
— Ты и о ней наводил справки?! — вспыхнула я.
— Нет, Сынён сказала, когда я искал тебя…
— Искал? Ты… ты названивал Сынён? — всё ещё пытаясь злиться, больше изображала я гнев, чем горела им.
— А у меня были варианты? Ты как сквозь землю провалилась!
— И провалюсь снова, если ты попытаешься вновь приехать сюда!
— Чонён…
— Чжунэ, я не шучу. Я не впущу тебя больше, никаких отношений между нами не будет, ни дружеских, ни любовнических — никаких!