— Нету, — говорю я.
— И ребят нету, — говорит Сашка.
— Помолчи… — это Шонгин требует. Он сидит, согнувшись.
А машины идут. И я не замечаю уже стрельбы. Я только вижу бледное лицо Коли. Он смотрит куда-то вперед и даже не шевельнется.
— Слышь, Коль, — говорит Сашка, — скоро с Нинкой-то прощаться. В другую дивизию нас перебросят…
Коля сидит все так же.
— Помолчи, — говорит Шонгин.
— Сейчас еще танков не хватает по нашу голову, — говорит Гаврилов, они по тылам ходят.
Мы проезжаем мимо какого-то пожарища. Сарай стоял, наверное. Он сгорел. Дымятся головни. И пахнет так отвратительно тоскливо. Запах гари, запах гари… Это не то слово.
С новых позиций мы ведем огонь по врагу. Три наших миномета рявкают куда-то через холмы. А я подношу и подношу мины.
А ведь могло ударить в наш миномет. Не в первый, а в наш. И не подносил бы я мин. Может быть, я шел бы по полю, медленно, враскачку, а потом упал бы. Здесь пока спокойно. Нас пока не накрыли. И снова:
— Отбой!
И опять — по машинам. И — в ночь, в ночь, в темень.
Мы топчемся в темноте вокруг машин. Цепляем минометы. А где-то высоко, в черном небе, гудят бомбардировщики.
— Наши идут.
— А днем-то их не видать.
— Пусть хоть ночью.
Подходит командир взвода младший лейтенант Карпов. Он руки потирает. Щеки потирает. Замерз или волнуется наш командир взвода?
— Опять переезжаем? — спрашивает Сашка Золотарев.
— А как же, — говорит Карпов, — вперед идем, ребята. Хватит отсиживаться…
— Отсиживались… — говорит Шонгин, — вон скольких потеряли!
— Война, — говорит Карпов тихо, — уж вам ли, Шонгин, старому солдату, говорить об этом?
Все молчат. Слова — это просто смешно. Действительно, война. Ну что тут скажешь? Карпов виноват? Вон он какой, краснощекий, молодой, энергичный… Я виноват? Коля?
Мы сидим в машине. Бездорожье. Машину покачивает, как корабль. Мы покачиваемся из стороны в сторону. Хорошо еще, что едем. А то ведь могло развезти все кругом. Попробуй потаскай на себе «ЗИСы». Мы едем. Идет снег пополам с дождем. Мы промокаем постепенно. Сначала это даже хорошо: прохладно становится после запарки. И холодные капельки уютно затекают за шиворот. А вот сейчас уже бы ни к чему. Хватит. Я знаю, через минуту нас начнет бить мелкая дрожь. И тогда попробуй-ка согрейся. И ноги замерзают. Быстро и наверняка. И мы движемся в сторону нового боя. Уже ясно слышны разрывы и автоматные трели. И озаренное небо выплывает из-за холма.