– К линорму, – понимающе кивнул Нарге.
Я лишь с улыбкой пожала плечами. К Ровану я планировала зайти, но сначала мне нужно было к Кадаю. Только аспид почему-то совсем мне не обрадовался.
– Пушистая, – он лежал на песке, расслаб-ленный и явно сытый, и на мое появление перед своим вольером отреагировал исключительно недружелюбно, – свали, пожалуйста. Я отдыхаю, мне не до твоих переживаний.
Общение с людьми явно шло мне на пользу: бояться больших и рагропитающихся хищников я постепенно отучалась.
– Очень жаль, но тебе придется меня выслушать.
– Не боишься, что я сейчас разозлюсь и съем тебя? – полюбопытствовал он, лениво перекатившись на другой бок. – И никакой браслет тебя не спасет, ты просто не успеешь им воспользоваться.
А я же теперь не просто наглая была, я же еще и бесстрашная теперь, и дело не только в браслете, который так удачно скрывал подчиняющее плетение, но и в том, что Кадай даже не пытался быть убедительным.
Потому я бесстрашно зашла в вольер и даже к аспиду подошла, устроившись рядом с ним на песке. Змей лежал и не подавал признаков жизни.
Я легла рядом, вытянулась в полный рост и зажмурилась от удовольствия.
– Хор-р-рошо.
– От тебя кровью пахнет, – лениво заметил Кадай.
– А вот насчет этого я и пришла поговорить, – призналась я, резко сев.
Боль легко, даже нежно сжала желудок, как бы намекая, что мне сейчас нежелательно шевелиться так неосторожно.
Меня слушали молча, не перебивая и не задавая вопросов, лишь глаза на черной морде медленно округлялись. Под конец рассказа, когда я поведала о том, как в меня вливали обезболивающее в лазарете, аспид не выдержал. Воровато оглянувшись на двери вольера, убедился, что никого там нет, и быстро перекинулся. Со стороны это выглядело забавно. Черная шкура вздыбилась, зашевелилась и сползла на песок, а передо мной, брезгливо стерев со щеки прилипшую чешуйку, уже сидел бледный, но вполне человекообразный Кадай.
– Линька, чтоб ее, – проворчал он, передернув плечами.
– А зачем…
Не дав закончить, он потянулся ко мне.
– Хочу удостовериться, что ты не врешь. – После чего последовало властное: – Снимай.
Кадай дернул меня за ногу, требуя, чтобы я сняла штаны.
– Да сейчас, размечтался!
Быть может, я не так уж и долго была человеком, но точно знала, что неприлично оголяться перед посторонними. Да и хозяин разозлится, если узнает.
– Морра, ты, конечно, все очень правдоподобно описала, но есть одна небольшая деталь, которая опровергает все твои слова.
– И какая же?
Я попыталась вырвать свою ногу, но аспид держал крепко. Словно это и не бледные пальцы сейчас сжимали мою щиколотку, а одно из черных, лоснящихся колец змея.