– Мы уходим. С Наей я потом разберусь, – непреклонно заявил он, бросив тяжелый взгляд на аспида. – А ты забудь, как ее зовут. Чтобы я тебя рядом с ней не видел.
Говорить ничего Кадай не стал, но его гаденькая, предвкушающая улыбочка мне не понравилась.
Фейерверком я любовалась, утаскиваемая в темноту злым хозяином. Два раза чуть не растянулась на булыжной мостовой, но оно того стоило. Такой красоты я еще не видела в своей короткой пушистой жизни. Красоту, правда, чуть смазало навязчивое ощущение грядущих неприятностей – я прямо чувствовала, как мне сейчас будут откручивать голову.
Тащил меня Илис не в академию, а к директорскому дому, чтобы там, быстро затолкав в прихожую, громко хлопнуть дверью.
Свет зажегся мгновенно, освещая приятную обстановку. Стены, отделанные панелями светлого дерева, красивая люстра, широкая лестница, ведущая на второй этаж, и открытые двустворчатые двери гостиной. Все здесь было очень миленьким, кроме потемневшего от злости лица драгоценного хозяина.
– Никогда больше не пущу тебя никуда с Наей, – прошипел он, резко дергая пуговки на моей шубке. А под шубкой у меня платье с замечательным декольте.
– Э-э-э, Илис… – попыталась я отцепить его пальцы от пуговок.
– Руки! – рявкнул он.
Не успев даже понять, что делаю, резко подняла руки вверх. И глаза на всякий случай за-крыла, чтобы не видеть выражение его лица, – когда он узнает, что я где-то шаль потеряла. – Хочет шокироваться – пускай шокируется, а я пас.
Расстегнув все пуговицы, меня повернули спиной и сдернули шубку одним движением.
Еще раз крутанувшись, я застыла в руках – Илиса, не решаясь открыть глаза.
– Где шаль? – спросил он почти спокойно.
Я молчала и продолжала жмуриться.
– У Керста оставила? – попытался угадать он.
Я медленно помотала головой, жалея, что не у него. Лучше бы у Керста забыла, честное слово.
– А где? – Я молчу, хозяин злится. – Морра, где ты была?
– В гостях.
В прихожей воцарилась недобрая тишина, а я стояла с закрытыми глазами и боялась пошевелиться.
– Завтра ты назовешь мне адрес, – очень тихо сказал Илис, – и я ее заберу. А сейчас умываться и спать.
Мне оставалось только кивнуть, с опаской приоткрывая левый глаз.
Сейчас хозяин был особенно сильно похож на своего отца. Вот именно с таким выражением великой скорби в глазах и плохо контролируемой злости на лице Аррануш на меня и – смотрел, когда я отказывалась делать то, что он велел.
– А ты только шаль заберешь?
Не то чтобы меня беспокоило здоровье аспида, просто интересно.
Не посчитав нужным отвечать, он потащил меня наверх, всем своим видом давая понять, что только этим не ограничится. И вот тут было непонятно, должен ли льстить мне тот факт, что хозяин блюдет мою девичью честь, или, наоборот, возмущать…