Весь день страдая от своей недооцененности, я устроила Илису веселый вечер. Идти и требовать что-то у Аррануша побоялась, прекрасно понимая, что директор и сам недооценивает мою смертоносность.
– Я опасная нечисть! Я хочу хотя бы в третий класс!
Зато Илис был достаточно миролюбивым и точно не стал бы топтаться по моей самооценке. А потому, периодически закатывая глаза, стоически терпел меня и мое негодование.
Это можно было считать возмездием. Вчера нервы мне трепал он – сегодня я ему. Гармония вновь вернулась в этот мир. Справедливость восторжествовала.
– Страшнее тебя рагры нет, – покорно согласился он, наверняка проклиная то мгновение, когда, поддавшись на уговоры, присел рядом со мной на кровать.
– А составители классификации об этом не знают!
– Это очень непрофессионально, – кивнул Илис, с тоской глядя на стол.
Когда я пришла, он как раз усиленно вы-считывал формулу какой-то защиты. Судя по взгляду, сейчас драгоценный хозяин с удовольствием вернулся бы к расчетам, лишь бы меня не слушать.
– Илис, ну скажи, что я очень опасная, а?
– Ты очень опасная.
Наверное, я могла бы на этом остановиться, наверное, мучить его и дальше было бы негуманно, наверное, мне и правда не хватает здравого смысла, но, крепко обняв хозяина за шею, я жарко потребовала признания:
– И ты меня боиш-ш-шься?
Дальше случилось непоправимое. За одну секунду я превратилась из угрожающей рагры в безобидную куколку и злобно пыхтела, стараясь распутаться. Покрывало он скрутил мастерски.
– Так нечестно! Я…
– Страшная рагра, – перебил меня хозяин. – И я, как боевой маг, вынужден был тебя обезвредить.
– Что-то мне не очень нравится быть страшной, – проворчала я, дергаясь в своем коконе. – Размотай меня, пожалуйста.
Илис улыбнулся.
– Ну пожалуйста, – без особой надежды попросила я.
Просто когда он так вот улыбается, ничего хорошего от него ждать не приходится.
– Нет. Мне так больше нравится, – признался он, издевательски чмокнув меня в лоб.
– Гр-р-р…
Следующие тридцать минут я пыталась размотаться, яростно пыхтя, а Илис досчитывал свою формулу, изредка посматривая на меня. Снисходительно так. Насмешливо.
Через полчаса стало ясно, что своими силами я не выберусь. Хозяин уже закончил царапать свои каракули в тетради и просто любовался представлением.
Я выдохлась. Я почти смирилась. Я готова была признать поражение.
– И-и-илис?
– Слушаю.
– Размотай меня, а?
Со странной улыбкой он подошел к кровати и опустился перед ней на колени.
– Морра-Морра, – заправив за ухо выбившуюся из моей косы прядь, погладил плечо, скрытое покрывалом, – скажи мне, а почему ты так ни разу и не попыталась превратиться в рагру, чтобы выбраться?