– Как… как он? – с трудом выговорил Брайс, почему-то ужасно робея перед этой толстощекой простолюдинкой, и та ответила спокойно, не понижая голос:
– Хорошо, мой лорд. Я забочусь о нем. Он хорошо ест. Желаете подержать?
Брайс качнул головой. Возможно, позже… Он вышел из детской. Его жена села в постели, отбросив парчовое одеяло, и зябко куталась в пеньюар. Леди Аллена все так же стояла у ее постели, преданно, словно собака, сложив на талии руки и опустив голову.
– Выйдите вон, – приказал Брайс, и фрейлина, поклонившись, подчинилась.
Брайс какое-то время разглядывал сжавшуюся на постели жену. За время беременности она набрала вес и обрюзгла, но это его не слишком огорчило – он и прежде не испытывал к ней ни малейшего притяжения. Он даже опасался, сумеет ли консуммировать брак, но в нужный момент подключил фантазию, благо таинство брачной ночи свершалось в полной темноте, и все прошло как по маслу. Брайс прилежно выполнял свой долг до тех пор, пока Катриона не забеременела – к счастью, это произошло всего через несколько месяцев, – и с тех пор ни разу не прикасался к своей супруге, к несказанному облегчению для обоих. Она боялась его – он не знал, было ли дело в его репутации, его власти, или, может, в его изуродованном лице. Впрочем, эрдамарские куртизанки, скрашивающие Брайсу одинокие ночи, особого отвращения к нему не проявляли. Как-то одна из них даже отказалась брать с него деньги. Он усмехнулся этим мыслям, и Катриона, понятия не имевшая, о чем думает ее муж, приняла это на свой счет и осмелилась робко улыбнуться.
– Я рада, что вы вернулись, – пробормотала она.
Эта женщина никогда не говорила громко и вслух – нет, только шепот, бормотание, хныканье. Он даже не представлял, как звучит ее голос в нормальном состоянии. Да, она была до полусмерти запугана собственным отцом, об этом слухи ходили еще до их помолвки, но, черт возьми, Брайс не думал, что сам заслужил подобное отношение. Рядом с ней он чувствовал себя кровожадным чудовищем, хотя не давал к этому ни малейших оснований.
«Как же она отличается от Ингёр… то есть Ингери. Полная противоположность», – подумал он и усмехнулся снова. И снова Катриона не поняла значения этой усмешки и не заметила мелькнувшей в ней горечи.
– Да, я тоже рад, – сказал он, стараясь немного смягчить тон. – Не люблю море. Я еще не поблагодарил вас за подарок, который вы мне преподнесли, пока я сам ездил за подарком брату. Спасибо вам, моя леди.
Он протянул руку, и его жена, поколебавшись, вложила ему в ладонь короткие толстые пальчики. Совсем не такие, как у королевы Ингери, снова некстати подумалось Брайсу, когда он сухо поцеловал руку жены и тут же ее отпустил.