– Чего хмуришься? Неужто не рада? – спросил подошедший Арнелль.
– Еще успею порадоваться. Выкладывай, что узнал.
– И что тебя интересует?
– Детали чудесного превращения.
Арнелль присел рядом и неторопливо налил себе в чашку чая. Когда он потянулся за баранкой, я передвинула вазочку подальше от него.
– Не томи же! Какая беда приключилась с Захарием?
– Не с ним. С его предком. Темный лес наказал прадеда Захария за трусость.
– И что же тот натворил?
– Когда князь Солмара приказал зачистить лес от нечисти, Хозяин леса предпочел отсидеться в башне.
– Было такое. – Я сама придвинула вазочку с баранками обратно к Арнеллю. – Князь направил в лес отряд магов, но те потерпели неудачу. После этого Темный лес объявили заповедным. Так, значит, прадед Захария стал волкодлаком, как же он тогда?..
Под хитрым взглядом Арнелля я смутилась и отчаянно покраснела. Нелли же продолжил как ни в чем не бывало:
– В полнолуние проштрафившийся маг обретал изначальный облик. Но вот беда: проклятие передалось и потомкам. По достижении пятнадцати лет дети этого рода оборачивались и возвращались в Темный лес.
– Странно, что об этом не болтают в Ивовске.
– Там и не в курсе. Мать Захария, когда узнала, что ее ребенку суждено превратиться в страшнючего волкодлака, сбежала за море. Сама понимаешь, это мальчику не помогло. Он покрылся шерстью точно в срок. Какое-то время сопротивлялся зову, но после смерти отца был вынужден перебраться в Темный лес.
Пока Нелли и я перемывали косточки Захарию, тот перемолвился с каждым из присутствующих на полянке. Лесная нечисть поклялась в верности Хозяину леса, после чего, к огромному облегчению домового, большая часть разбежалась. Когда на лесной полянке стало посвободнее, Захарий спросил, что Миллисандра намерена делать дальше.
Принцесса, до сих пор мило беседующая с отцом, вскочила на ноги.
– А можно я еще немного поживу у вас?
Гарольда сложно было назвать образцом ответственности, но и у него брови удивленно поползли вверх. Дед Белогриб неодобрительно покачал головой и почему-то посмотрел на меня. Феи зашептались, а потом Фиалка подлетела ко мне и объявила:
– Ты должна ее образумить. Темный лес не станет терпеть чужачку дольше необходимого.
– А он терпел? Я думала, вы тут все неплохо развлеклись.
– Любому веселью рано или поздно приходит конец, – глубокомысленно проронил Листик.
Миллисандра, поняв, что ее каникулы близки к завершению, побледнела. Реветь не стала, но вытянулась, словно струнка, и замерла, упрямо поджав губы.
– Милли, ты же понимаешь, что шутка и правда затянулась? – мягко спросила я. – Тебе следует вернуться в Турин. Но возвращение надо обставить таким образом, чтобы ни один член регентского совета более не смел и чихнуть в твою сторону.