Быть выкинутым за борт станции не хотелось, я пока ещё могу умирать, сами исследовать меня пираты вряд ли будут, разве что первичную проверку приведут, думаю, это будет ещё одна установка и отслеживание последствий. Только потом меня просто перепродадут, не сообщая о таком странном феномене. Убивать, возможно, не будут, всё же считать деньги они умеют, так что продадут и с них взятки гладки, как с того торговца. Правда это всё с учётом того что на борту станции нет учёных что мной заинтересуются, вот тогда да, хуже судьбы не придумаешь. Этих вивисекторов, не смотря на очевидную полезность, я не любил. Кажется наша неприязнь была взаимной.
Когда наступил срок выхода из каюты, мне об этом напомнил искин лёгким разрядом, что заставило выгнуться дугой, да уж, это не тот старый ошейник. Это пострашнее было. Вскочив, я оделся, так как продолжал шастать обнажённым, тело дышало, причём с установкой симбиота это чувство особенно заметно усилилось. Натянув комбез, я выскочил из своей «камеры» и попал в опытные руки охранников, что и дотащили меня до медсекции. Ох какое же было изумление у медика, когда тот меня рассматривал. А учёные у Хозяина всё же были…
* * *
— Тэк-с, — пробормотал стоявший рядом с капсулой доктор-учёный Ласс.
Запомнить имена всех нелюдей, что работали в этом небольшом, но на удивление хорошо оснащённом центре, за последние два месяца труда не составило. Я для них был никто, так, подопытный материал, так что при мне они не стеснялись разговаривать между собой и строить гипотезы. На самом деле этот центр занимался исследованиями артефактов Древних, у Хозяина это входило в пятёрку самых прибыльных бизнесов, что вели его люди, работорговля в эту пятёрку не входила. Она вообще на седьмом месте была. Учёные, узнав обо мне, возжелали исследовать, Хозяин, которого я так до сих пор и не видел, хотя и уверен, что тот меня знает и видит с помощью камер, разрешил, но запретил трогать голову. После всех экспериментов, как между собой обсуждали учёные, меня планировали восстановить и продать на сторону, отбить те деньги, что были уплачены.
Учёные противились, хотя за эти два месяца фактически не продвинулись в изучении, про симбиота они не узнали до сих пор. Сами не нашли, а у меня добиться признания не реально. С каждыми днём и экспериментов я учился, осваивал симбиот. Сейчас он благодаря тем же учёным был на девяноста четырёх процентах установки, шесть до конца, и тогда я перестану быть инвалидом. Учёные испробовали всё, что приходило им в голову, этот доктор, их старший, вообще придумал отрезать мне ноги по живому и наблюдать что будет, и ведь выполнил. Через три дня я умер, да и заражение началось. Ничего, в реаниматор положили и всё восстановили. Техника как я говорил, тут была очень даже неплоха, девятое поколение, откуда только взяли? Единственный диагноз, что мне ставили, это то, что моё тело может поглощать некоторое компоненты, не железо, уже проверили, а вот когда начали зашивать под кожу кусочки солдатских пайков, то на утро они исчезали, хотя раны и продолжали кровоточить. Сейчас я лежал привязанный к кушетке, и на мне было с три десятка пайков, некоторые были уже почти полностью поглощены, а вот некоторые ещё нет. Тело действительно их «ело», что меня в первое время удивляло ничуть не меньше учёных. Обнаружено это свойство больше месяца назад, сейчас интерес мне приелся. А учёным ещё нет, они изучали время поедания пайков телом, и контролировали его параметры, в общем, я был окружён таким количеством оборудования, что любой чих был заметен, причём за десять минут.