Я пожал плечами.
— Мне без разницы.
— Вот и отлично. Закончим с расчетами и у нас, к вам, будет очень серьезный разговор.
— Хорошо. У меня тоже, накопились некоторые вопросы.
— Ну вот и обсудим. И давайте закончим сделку.
— Разумеется.
Через час, очень довольные Величества врезали по бокальчику «Аграфского» и начали весьма заумный и я бы сказал философский…. Эээ. Нет. Трансцедентальный. О! Точно! Именно с описания этого термина и начал император Массваа.
— Юный князь. Вы понимаете, что вы сотворили со своей музыкой и тризной?
— Хм? Не думаю, что что-то не потребное, или не вписывающееся в рамки приличного поведения. Красивая музыка, красивая исполнительница, пускай это и Вокалоид.
Величества покачали головами.
— Ну что вы князь. Вы весьма приличный молодой человек, в противном случае с вами общались бы наши помощники. Вы князь, вполне и очень уверенно вошли в самое высшее общество, и немного позднее вы в этом убедитесь. Мы не об этом.
— Тогда о чем?
— Хорошо. Давайте поговорим по простому, но о вещах которые не материальны, но в то же время весьма чувствительно влияют на весь социум. И влияют, как в данный момент времени, так и в далекой перспективе.
— Эээ. Нууу. Попробуем.
— Хорошо. Вам известна теория о двух способах мышления?
Почесав голодобу, я начал усиленно вспоминать. И вспомнил. Кант! Иммануил Кант!
— Нууу. Как бы наши философы давно и прочно ввели в философскую науку эти два понятия. Первый путь, он же традиционный. Это познание — через опыт, наблюдение и измерение. Можно назвать его эмпирическим, или, с большой натяжкой трансцедентальным. И второе понятие, трансцендентный образ мышления. Это попытка заменить опыт и материю некими понятиями высшего, запредельного, за гранью. Бог, время — как пример.
— Отменно, молодой хуман! И?
— Что, «И»?
— А вы не понимаете?
— Пока нет.
Король Креата очень так ласково, как кошка на обессиленную мышку посмотрел на меня.
— И третий путь?
— Ааа??? Ясно. Грань. Опыт, который даден нам всем, в момент рождения. Я вас понимаю Ваши Величества. У нас, это называют бессмертной душой.
Величества переглянулись, затем массваа сказал.
— Что и следовало ожидать.
— Ну а как ты хотел то?
Парировал его креатец.
— Дикие, хуманы, в богов верят. Это не мы, старые расы.
Сижу. Ушки навострил, глазки в пол, очень внимательно слушаю. Одно плохо. Пока что, нихрена не понимаю. К чему все это? Какое отношение, формы мышления и вложенные в момент рождения моральные нормы и скрепы, имеют ко мне. Хотя? Старые расы! Они то, уж точно, должны быть повернуты на философии. На то и старые.