Приведу пример того, как простая фраза, брошенная мимоходом, может оказаться очень важной. Он показывает, что многое зависит не только от того, что и как вы говорите, но и от того, как вы слышите. В исследованиях для докторской диссертации я измеряла остроту слуха. Чтобы получить точные результаты, я должна была настроить аудиометр и соединить цепочку оборудования калибровочных устройств, включая осциллограф. В нашей подвальной лаборатории имелся только один осциллограф — в калибровочной установке одного из аспирантов, и он не разрешил мне им воспользоваться. Чтобы закончить подготовку к исследованию, мне нужно было ждать, пока инструмент освободится.
Кто-то сказал мне, что на чердаке лежит старый армейский осциллограф, но он сломан. Я достала его, протерла, немного покрутила… и он заработал! Я была так горда собой! Проходивший мимо профессор Р. увидел мой инструмент. «Вот это да! Я думал: он сломан. Кто его починил?»
«Кэрол», — ответил один из студентов.
«Если девушка смогла его починить, — ответил профессор, — значит, он не был сломан».
Первой моей реакцией была досада. Я надеялась, что мои изобретательность и мастерство впечатлят его, но этого не произошло. Я чувствовала себя опустошенной и униженной перед моими сокурсниками. Я знала, что он прав и что я не чинила инструмент, а лишь включила и выключила его. Но все же…
Прошло двадцать лет. После окончания докторантуры я ближе познакомилась с политическими проблемами студенческого городка на своей первой работе в университете. На повестке дня стоял феминизм, и я оказалась среди возмущенных и борющихся за свои права академических феминисток, которые яростно добивались справедливости. Я попыталась откопать в памяти обидный случай проявления сексизма. И вспомнила профессора Р.!
Моя вторая реакция: профессор Р. — сексистская свинья! Это было очевидно. А я стала жертвой мужского шовинизма. Какое вопиющее и высокомерное обесценивание достижений женщин! Переживал ли он хоть немного, что унизил меня? Ни секунды. Уверяю вас, мы хотели наказать этого злодея и напечатать его портрет на первой странице ежедневной студенческой газеты. Мне нравилось рассказывать эту историю людям, примеряя на себя роль жертвы. Все всегда внимательно слушали меня и сочувствовали моим страданиям.
Прошло еще двадцать лет, и после изучения разных способов общения я вдруг увидела ситуацию в ином свете.
Третья моя реакция: профессор Р. ответил мне обычным мужским подшучиванием — мужчины часто подтрунивают друг над другом в разговорах. На самом деле таким образом он обращался ко мне как к равной, предполагая, что я отвечу на его «удар» должным образом.