Пришедших помощников оказалось восемь. Восемь мужичков разного возраста, в промокших лаптях и рубахах по колено, с одинаковым выражением угрюмых лиц. Причем привел их один Криня, Завиду, по его словам, уже в деревне стало совсем худо и он остался в доме войта. Это и не мудрено, чел с только что отрубленными пальцами пропер пехом несколько километров, потеряв до этого порядочно крови, вот здоровье и подвело.
Моя собственная спина болит чуть меньше, но нагибаться и поворачиваться еще больно. Задрав мою рубаху, Рваный обнаруживает под ней здоровенную гематому во весь бок. Тащить кое- что смогу, но не объемное и не тяжелое.
Получивший заработанный золотой, Криня смотрит на меня снизу вверх преданными глазами бродячего пса, одаренного свиной сарделькой. Я ласково прошу его организовать погрузку добра в принесенные мужиками мешки, что он с энтузиазмом бросается выполнять.
Бур просит меня собрать в путь Миная и его подручного. Вместе с Мишей направляемся к пристанищу плененного главаря враждебной изыскательной партии.
- Вставайте, князь, вас ждут великие дела!
Какой я тебе князь? вскидывает брови Минай.
Такой же князь как и боярин, говорю и перстень ему под нос сую, чтоб подразнить.
Глаза Миная немедленно фокусируются на моей руке, в груди нарастает рвущийся наружу рык, щеки и усы трясутся от ярости. Колотит его где-то с полминуты, затем Минай закатывает глаза и шумно выдыхает.
Руки развяжи затекли, – говорит ровно, будто не его только что колбасило как оборотня в лунную ночь.
Обойдешься, говорю.
Боишься сбегу?
Не знал, что ты на руках бегать умеешь, хорошо, что предупредил. Лично мне на тебя глубоко наплевать, можешь хоть в космос улететь, я не заплачу. Дело в том, что я обещал Буру доставить тебя в город и обещание свое собираюсь сдержать.
Названный дядя Рваного невесело ухмыляется.
- Да разве от таких удальцов сбежишь? Вон как вы нас... Развяжи, не убегу. Я последний раз бегал в детстве от гуся, успел забыть как это делается. Пузо мешает коленки высоко задирать.
Здесь Минай прав, бегун из него, по всей видимости, никудышный.
- Развяжу, если скажешь зачем Тихаря убить просил?
Минай косится на своего смуглолицего товарища по несчастью. Я высвистываю Гольца, чтобы увел лишние уши подальше.
- Говори, нас никто не слышит.
Он еще немного мнется, просительно поглядывает на Мишу, приходится пнуть его по сапогу.
- Зачем, зачем... знал много, мог начать мешать, вот зачем.
- Нож в меня кидал твой человек?
- Мой. Сомневался я, что ты ничего не помнишь.
- Теперь не сомневаешься?
Минай молча вперился в меня темными барсучьими глазками. Я вдруг понимаю, что будь у него возможность, лежать мне сейчас кучкой обглоданных мелким зверьем костей. Вовремя я свинтил в разбойничью шайку.