***
Он задыхался. Задыхался там в зале рядом с ней.
Когда увидел ее днем рядом с Кристиной, мгновенно узнал со спины. У него был шок, думал, сердце выскочит. Еле что-то выговорить смог, сам не слышал свой голос. Все с жадностью ждал, когда она обернется. Увидеть ее лицо.
Увидел. Она сделала вид, что не узнала его.
В тот миг показалось, почернело все. Заплыло черной ненавистью, ядом, испохабилось.
Как можно с таким невинным лицом предавать и лгать? Как можно?!!
Сидел за столом, не мог на ее смотреть.
Хотелось схватить за волосы, бросить на колени и вбиваться членом ей в горло. Трахать ее лживый рот, за то, что она сделала. Сука лживая!
И хотелось обхватить ее колени, уткнуться лицом и завыть.
Что она сделала. Как она могла. Как...
Как будто мир умер вокруг нее.
Он же как-то жил, приноровился... А теперь не было ничего, кроме нее. Ее дыхание ему слышалось, голос, смех. Запах забивался в легкие. Рядом стоял Игорь, его он готов был прибить. Но смысл?
Осыпалось пеплом все.
- Пошли в зал, - проговорил Влас сквозь зубы и вошел первым.
глава 7
Остаток вечера вышел какой-то скомканный.
Разговор с Кристиной отпечатался у Алены в сознании неприятной двойственностью. И это здорово угнетало, хотелось зажать виски руками, закрыть глаза и кричать, пока не выкричится.
Потому что уже совершенно иначе выстраивались в голове цепочки. Всплывало это проклятое «если бы». Если бы все случилось не так, если бы у них был шанс...
Нет! Нет и нет. Есть вещи, усвоенные с молоком матери. Нельзя брать чужого. Нельзя...
Желать мужа подруги.
Даже если у них не ладится. Даже если он ее не любит. Все равно. Это - чужое. Чужого брать нельзя! Да и о чем, вообще, можно было мечтать, на что надеяться, когда он смотрел на нее с такой ненавистью, как будто она насекомое?! Себя не уважать!
Забыть ту боль, что он ей принес, нельзя. Вырвать его к чертям. Вырвать из сердца с корнем. Похоронить все это!
А не получается... не получается. Потому что проклятый червяк сомнений все равно поднимает голову в душе. Ничего нет и быть не может. Но именно потому сердце снова и снова, как утопающий за соломинку, цепляется за идиотскую несбыточную надежду. Это сколько нужно обжигаться, чтобы уж окончательно сгорело все? Не осталось ничего, даже пепла.
Обожженной рядом с ним она себя и чувствовала. И все равно внутри эта проклятая дрожь, что все еще может повторится.
Кристина что-то там шутила, громко смеялась, что-то говорил Игорь. Алена сидела молча и даже не вслушивалась. Все это пошло далеким фоном, а наперед вылезла головная боль. И это было хорошо, она даже обрадовалась. Как будто организм сам принял меры, защищая ее, а боль физическая помогла отбросить наваждение, настроиться на нужный лад и привести в порядок мысли.