Пока я хлопал глазами, он очень естественно оказался рядом и неожиданно ударил локтем под ухо. За несколько сантиметров от моей головы его локоточек с резким хлопком буквально впечатался в им же самим подставленную ладонь левой руки. Лицо наставничка было абсолютно безмятежно, и лишь остатки водицы на щеках и под носом говорили о том, что только сейчас этот человек безудержно и горько рыдал. Я, немного оправившись от шока, через силу выдавил:
– Вам надо было в ГИТИС поступать, а не в Ленинского комсомола…
Славик, только презрительно хмыкнув, занялся с Гришей.
Через неделю он заставил нас разучить еще по одной, как тогда говорили, «связочке» и заодно подробно рассказал и показал прямой удар основанием ладони в голову. У него была пространная и хорошо обоснованная теория о преимуществе удара раскрытой ладонью перед кулаком. И вообще, сжатой в кулак кистью он практически не пользовался. Я один раз поинтересовался: почему? И получил весьма любопытный ответ:
– Чтобы ударить кулаком, надо вначале ПМ выкинуть…
Ну что ж, если так, то действительно вполне логично!
* * *
Теперь мы попеременно разучивали сразу по три комбинации и по несколько вольных ударов. «Разучивали», конечно, не очень точное выражение. Славик процесс тренировки объяснял нам следующим образом:
– Удар вначале ставят, потом отрабатывают, а потом на протяжении всей жизни нарабатывают.
Под термином «нарабатывают» подразумевалось, что делают такое количество раз и с такого обилия всевозможных положений, чтобы в любой ситуации этот удар или техническое действие было проведено в идеальном исполнении.
Часто Славик не давал нам перед тренировкой растягиваться и разогреваться. Вначале мы не понимали – почему? Он объяснил:
– Нарветесь на противника и что скажете: «Ой, подожди, сейчас разомнусь!»
Мы только посмеялись над собой и опять вынуждены были признать, что Славик прав.
К тому времени он вполне вошел в роль наставника и заговорил с нами уже совсем по-другому. По-дружески, что ли? И еще он стал нам доверять. Насколько далеко простиралось это доверие, судить, правда, не берусь. Но именно тогда я впервые услышал от него в специфическом контексте термины: «глубокая разведка», «ликвидация», «акция устрашения».
Помню, один раз возник спор. Славик изложил свою теорию превосходства войск спецназначения над всеми остальными вооруженными силами:
– Если все же начнется… то через двадцать минут от армий одни головешки вонять останутся. Но еще долго, очень долго по руинам будут бродить злые мужики в камуфляже… Будут жрать человечину, продолжать свой род и делать то, что они умеют делать лучше всего, – убивать врага. Если кто-то и победит в той войне, то именно они!