Боже мой! — мысли вихрем вскружились в ее голове, и она сжала голову руками, словно предчувствуя, что та вот-вот лопнет.
Вместо того что бы зайти в дом ей хотелось посмотреть на него со стороны, и она начала с крыши.
Черепичная крыша, старая и прохудившаяся, в износостойких заплатках, под ней пара темных окон ее чердака, небольшой козырек, с растекшейся ржавчиной, под ней ярко горит уличный фонарь. В ее свете видно как летает пыль и пыльца. Обтрескавшаяся от очередного слоя краски дверь, узкая веранда, вытянутая вдоль дома и старые перила, чуть покосившиеся от времени. За ними виднелось круглое ротанговое кресло с мягкой подушкой, привязанной атласными нитями. Возможно, это было излюбленным местом матери, долгими летними вечерами…
На долю секунды в голове Эмили забилось ощущение, что это было действительно так.
Она вновь зажмурилась, пытаясь разогнать эти мысли прочь, и вздрогнула, когда услышала голос старухи в своей голове:
— Без круга тьма придет за тобой, Эмили!
Девушке пришлось обернуться, что бы убедиться, что бабули нет рядом, ведь голос ее был таким реальным, словно старуха решила добить ее и здесь.
— Ладно, — протянула девушка, словно взяв мысленный вызов, — Хорошо, — она встряхнула руками, и окинула взглядом дом, останавливаясь на фонаре, — Хорошо, хорошо… — подбадривала она саму себя. — Если есть эта самая «сила», она обязательно должна проявиться!
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться, хотя ее тело было слишком напряжено.
Боже что я делаю? — расстроено мямлила она мысленно, не решаясь сказать это вслух, вдруг магия подслушивает?
— Ну, ладно! — вдруг скомандовала она, — Соберись!
Она даже не поняла, как чувство полной власти над ситуацией заставили ее буквально улыбнуться.
Она резко раскрыла глаза и решительно посмотрела на фонарь, который даже спустя долгую минуту, выдерживая ее ястребиный взор, продолжал гореть.
— Потухни! — приказала она, но ее команда растворилась в тихом дуновении ветерка, — Потухни!
Как ни странно, ни чего не происходило и Эмили, успокоившись, выдохнула.
— Ну вот! — радостно буркнула она, оглядываясь по сторонам, — Я так и знала, старуха спятила, — девушка широко улыбнулась и вновь посмотрела на фонарь, ткнув в него пальцем, — А ты должен был потухнуть.
Вдруг яркий взрыв плафона заставил девушку буквально присесть, и спрятаться под выставленные вперед руки. Почерневшие осколки осыпали ее сверху.
Ошеломленная девушка рванула в дом, пробегая по остатком старого фонаря, что хрустели под ногами. В состоянии полного шока Эмили захлопнула за собой дверь, но четыре замка (на всякий случай) и прижалась к ней спиной. Пульсация в голове была угрожающей. Казалось, сейчас голова разорвется. Мысли о Миле и Диме теперь стали уже более серьезными.