— Здорово, — улыбнулась она, — Проблем мне уже хватает…
Вчера ей не показалось. Лицо парня и, правда, было чертовски привлекательным. Ровные божественные скулы, четкие формы лица, узкие шубы, с красным цветочным оттенком и ясные, удивительно глубокие глаза, обрамленные длинными черными ресницами и густыми бровями.
Он провел руками по густой шапке шоколадных волос и ловко запрыгнул на подоконник, продолжая смотреть в глаза девушки, а она просто не могла отвести взгляд.
— Ты опять следишь за мной? — отшутилась та.
Анджей пожал плечами:
— Вообще-то… да…
От неожиданности она чуть приоткрыла рот, но не смогла сказать и слова. Внезапно вспомнился вчерашний вечер и их встреча в темном парке, а потом… Их поцелуй прервался, так и не начавшись, а сегодня он держится немного холодно и нерешительно.
Неловкость Эмили превзошла все ожидания. Она густо покраснела.
— Я хотел вернуть тебе это… — он достал из портфеля старый, потрепанный фонарик и протянул девушке, — Я… не хотел оставлять тебя без света, — он сощурился, — Навсегда…
— Да, — она засмеялась, потирая лоб влажными пальцами, словно только что вспомнила про него, хотя, и вчера она была занята более сложными вещами, чем поиски источника света, убегая из дома Крупских.
Ей определенно хотелось поделиться с ним вчерашним происшествием, но вместо этого она улыбнулась шире и тянется за фонариком, но Анджея, засмотревшегося в ее светлое лицо, буквально охватывает паралич.
Эмили смеется, и парень в следующее мгновение оживает:
— Ну, так что, ты мне его отдашь? Или передумал?
— Нет, — хрипло говорит он и вдруг жмурится, — То есть да…
Смеясь, они еще долго смотрят друг на друга. Эмили сует фонарик в старый рюкзак и снова бросает его на пол, а Анджей усаживается поудобнее, стараясь не пялиться на нее слишком откровенно.
Минуты проходят в молчании, неловкость смущает. Эмили оглядывается в поисках предмета нового разговора. Хочется поговорить обо всем на свете, но вопросы все так и остаются не заданными. Анджей ее опережает:
— Прогуливаешь?
Эмили корчит насмешливую гримасу и кивает в сторону двери, откуда ее буквально вышвырнули:
— Сосиска в смокинге отказался пускать меня.
Анджей в голос смеется, и Эмили готова, признаться, что скучные стены школьного коридора ни когда не слышали, ни чего более восхитительного.
— Безобразие! — вдруг заявляет он, — Свободу опоздавшим!
— Да! — Эмили смеется и заявляет голосом преподавателя, — Это хамское, неуважительное опоздание юная леди!
Прыская от смеха, Анджей снова смотрит на девушку. Это очень странное чувство счастье, которое он испытывает находясь рядом с Эмили становится ему просто необходимым.