Вдалеке, там, где я проник с лестничной клетки на этот этаж, раздается стук, немного погодя слышатся шаркающие шаги. Их приближающийся шорох для меня растягивается в мучительную вечность. То мне кажется, что он затихает, то звучит громом Армагеддона, отдаваясь тянущей болью в моих воспаленных от страха барабанных перепонках. Мой вес стремительно уносит обильно сочащийся сквозь поры холодный пот. Я словно погружаюсь в осеннее болото, меня душит трясина ожидания. Кости зудят, органы дрожат, выдержать это невозможно. И все же я не могу пошевелиться. Скованный страхом и бесконечно желающий свалить отсюда к чертовой матери, я лежу под кроватью и жду.
Моя надежда рушится. Мертвец безошибочно определяет мое местопребывание, он останавливается напротив именно той палаты, в которой прячусь я. Лежать под кроватью дальше не имеет никого смысла. Вкладывая в свои движения максимум волевых усилий, мне удается вырвать себя из летаргического состояния перепуганной до смерти овцы. Пулей вылетаю из своего тайного места, так скоро оказавшегося вовсе и не тайным. Сталкиваюсь с перекошенным лицом сочащегося разложением старого деда. Прямо от порога он прыгает мне на плечи. Я вспоминаю подзабытые навыки тайского боксера и наотмашь бью его кулаком в переносицу. Кость ломается, голова откидывается назад, но по инерции его летящее тело сбивает меня с ног. Мертвый дед хватает меня за руки и тянет свой рот с редкими желтыми зубами к моим губам. Его цель – не убить, а задержать меня, такой он получил приказ. Он чертовски силен, мне никак не удается стряхнуть его. Такой с виду высохший, под моими пальцами он словно раскорячившийся краб. Мы перекатываемся по палате и выкатываемся в коридор, там мне удается упереться ногой в дряблый живот деда и толчком откинуть его к двери балкона. Точнее, даже не балкона, а закрытой двери с бортиком из железных прутьев, доходивших мне до йобылзов. Он, отталкиваясь от стены, встает, шипит и снова кидается в атаку. Моя кровь бурлит от адреналина, я перешел некую внутреннюю границу, и за ней меня ждет приз в виде заметного прибавления сил. Переход от апатии к действию совершился за секунду, а иначе я бы стал еще одним из бесчисленных рабов Змеелиса и он уже с наслаждением терзал бы мою бессмертную душу. Меня распирает мое внутреннее могущество. Прижимая подбородок к груди, я отталкиваюсь правой ступней и в прыжке выношу как можно дальше вперед колено. Оно, со свистом рассекая воздух, врезается в кривую харю деда, его отбрасывает, и он, разбив стекло балконной двери, вываливается наружу. Вместе со звенящими стеклами, падающими острым дождем осколков на асфальт, с глухим стуком хлопается и мертвец.