Всё время, пока граф говорил, он неспешно прохаживался туда-сюда по кабинету, заложив руки за спину. Закончив речь, он принялся более внимательно нас рассматрвиать — подходил, становился напротив каждого по очереди и всатривался в лицо. Когда дошла очередь до меня, и я встретился с ним взглядом, мне вдруг стало не по себе. Ощущение было таким, словно кто-то влез мне в сознание и изрядно там копошился, вытаскивая на поверхность все мои сокровенные тайны, воспомианния, помыслы и просто мысли. Захотелось оттолкнуть его, убежать, чтобы это прекраилось, но моё тело всё ещё не слушалось.
Не знаю, сколько это продолжалось, но в один миг всё прекратилось, и даже вернулся контроль над телом.
Юля всё ещё сидела на полу и ненавидяще смотрела на графа.
— У тебя много дури в голове, девочка, но воля твоя сильна. Пожалуй, ты можешь учинить много проблем, если пойти с тобой по обычному пути…
Несколько секунд он смотрел на девушку сверху вниз, о чём-то раздумывая, после чего скомандовал ей встать и вернулся к столу.
— Сделаем вот как… Раз у некоторых из вас такая стойкая неприязнь к рабству, поставим на кон вашу свободу. Пройдёте подземелье, выполните пару особых условий, и я дарую вам свободу вместе с тем, что окажется на вас, в ваших сумках и карманах, когда вы окажетесь на поверхности. Такое положение вещей устроит Вашу тонкую душевную организацию, миледи? Более полно вас введут в курс дел непосредственно на месте. Да, и перед тем, как мы с вами расстанемся, мой вам совет — тренируйтесь, как можно больше и чаще. У вас неплохой потенциал, будет жалко, если вы сдохнете просто потому, что оказались чуть слабее, чем могли бы быть. Но не питайте на этот счёт никаких иллюзий — если умрёте, никто о вас не заплачет, а уж я так тем более. Не вы первые, не вы последние. Ещё вопросы? Тогда, приготовьтесь к переходу.
В этот момент меня словно что-то переклинило. Выходит, я должен пробираться по подземельям, рисковать своей жизнью, а он будет за всем этим наблюдать, как лаборант за подопытной крысой. В один миг во мне вскипела злость, заставившая меня забыть об ошейнике, о той боли, которую он несёт. Стоит ослушаться хозяина или попытаться поднять на него руку… Мне хотелось просто врезать по этой самодовольной роже как следует.
Меня не волновало, что он уже начал читать заклинание перемещения. Я забыл о боли, терзавшей тело так, словно с меня снимают кожу раскалёнными крючьями. Главное было, чтобы мой кулак успел добраться до него до того, как меня переместит. Прежде, чем я потерял сознание от боли и шока, я успел заметить удивление в его глазах. А проваливаясь во тьму, кулаком нащупал что-то твёрдое. «Чёрт, смазал удар…»