И не ошибся. Вокруг чуялась какая-то суета. Скрипел под ногами наст, бряцало железо, слышались обрывки слов. А, подумал Маркел, это наши уже начали выступать. Но ничего нельзя было увидеть, снег налипал на лицо, лез в глаза. Маркел сунулся вперёд и наткнулся на идущих. Они шли толпой. Маркел пристроился к идущим. Шли молча. Тропа спускалась вниз. Это, наверное, к реке. Да, река, думал Маркел, она недалеко, до неё шагов триста, не больше, не заблудишься.
Только он так подумал, как спереди передали стоять. Толпа остановилась. Снег сыпал и сыпал, Маркел то и дело утирался рукавицей. Время шло. Из-за спины кто-то спросил, когда это уже. Погоди, ответили ему, и ещё прибавили, что это сразу услышишь, даже если не захочешь слышать. Это, подумал Маркел, они про пороховой заряд, который, может, уже подложили под стену и должны вот-вот подорвать, потому что нужно торопиться, снег идёт уже не так густо, со стены уже могут заметить, или подрывную свечу вдруг задует, хотя это особая свеча, на неё сколько ни дуй…
И вдруг впереди как рвануло! Как полыхнуло молнией! Как начало гореть, трещать! И тут же где-то совсем рядом Змеев закричал:
– Царёв! Царёв! Руби! Руби!
Все подхватили:
– Руби!
И побежали! Маркел после вспоминал и удивлялся, что как это тогда никто не оступился, не упал, вот натоптали бы своих же! А так беды не было, бежали складно, без особой толкотни. Маркел бежал одним из первых и вначале ни о чём не думал, только об одном: «Руби! Руби!», и только потом уже стал думать, а кого рубить и чем, у него же только кистень, и он даже кольчугу не надел! А потом: лысый шаман! надо ловить лысого шамана, вот кого, лысый всё расскажет, только бы его поймать!
Пока Маркел про это думал, они уже перебежали через реку и подбежали к тыну, к бывшей крепостной стене, которая теперь горела, и, что ещё важней, в ней зиял здоровенный пролом, брёвен на десять, не меньше. Наши валом валили в пролом и теперь просто орали протяжное «а-а-а!». Снег уже не сыпал, небо стало чистое, из-за туч вышла луна, наши, и с ними Маркел, вбежали в крепость…
А там было пусто! То есть всё как будто бы было на месте – и княжьи хоромы, и жилые полуземлянки, и всякие другие хозяйственные постройки, и там и сям ещё горели многочисленные костры, которые ещё не успели погаснуть…
Но возле них никого не было! И возле хором, и возле других построек тоже. Волынский, выбежав вперёд всех, теперь остановился, посмотрел на подбежавшего к нему Змеева и очень сердитым голосом спросил:
– Иван, что это?
Змеев, ничего не отвечая, смотрел по сторонам и, похоже, тоже ничего не понимал. Маркел осмотрелся. Наши стояли как остолбеневшие. А где остяки, подумал Маркел, они что, с нами не пошли?!