Игичей прищурился от злости, осмотрелся, увидел Маркела, обрадовался и воскликнул:
– О! Вот царский посол! – И продолжал, обращаясь к Маркелу: – Ты эту грамоту писал, теперь ты и прочтёшь её!
И он потянул Маркелу грамоту. Маркел посмотрел на Волынского. Тот отвернулся.
– Бери! Бери! – сказал Игичей насмешливо. – Она не кусается!
Маркел вздохнул, взял грамоту и только приготовился читать, как Игичей вдруг сказал:
– Нет, не так. Вначале перекрестись. Чтобы всё было без обмана.
Маркел перекрестился, осмотрелся. Все молчали. Маркел опять посмотрел в грамоту и начал:
– Я, Игичей, великий князь Югорский…
– Не читай! – громко сказал Волынский.
Маркел опустил грамоту. Игичей схватил её, прижал к груди и засмеялся. Волынский покраснел от злости, обернулся к своим людям и велел позвать Аньянгу. Один из людей поклонился и быстро пошёл в темноту. Волынский опять поворотился к костру и стал греть над ним руки. А Игичей, широко улыбаясь, начал притопывать, хлопать в ладоши. Его люди взялись это за ним повторять. Игичей хлопал, топал всё быстрей, его люди уже чуть поспевали за ним. Потом откуда-то из-за толпы забухал бубен, потом на пустое место выбежал шаман, начал плясать по кругу, гайкать. Следом за ним загайкал Игичей, а за ним всё его войско. А Аньянги всё не было и не было. Наши стояли неподвижно, никто и пальцем не шевельнул, а остяки плясали всё быстрей и гайкали всё громче, шаман бил в бубен, кричал дико, по-звериному. Ночь была тёмная, светили только звёзды.
Вдруг остяки перестали плясать, стало тихо. Маркел оглянулся и увидел, что в крепость входит Аньянга, а за ней идёт её девка-прислужница. Аньянга была в дорогущей длинной шубе из белых песцов и в такой же белой шапке. Как на свадьбу, подумал Маркел. А Игичей посмотрел на Аньянгу, подмигнул Волынскому, шагнул вперёд и бросил грамоту в огонь. Грамота стала гореть, изгибаться. Аньянга подошла, остановилась. Волынский повернулся к ней, сказал:
– Я посылал за тобой вот зачем. Скажи, за кого ты хочешь выйти замуж: за меня или за него? – и указал на Игичея.
Тот только открыл было рот, но смолчал. Ведь грамота уже почти сгорела!
Но Аньянга улыбнулась и ответила:
– За него, конечно, – и показала на Игичея. Игичей опять стал улыбаться.
– Как это «за него»? – нетвёрдым голосом переспросил Волынский. – Анюта, что ты говоришь?! Тебя околдовали!
– Нет, – ответила Аньянга, – никто меня не околдовывал и ни к чему не принуждал. Просто раньше я хотела так, а теперь хочу иначе. Хочу за него идти!
И с этими словами она кивнула в Игичееву сторону. Игичей решительно подступил к ней и крепко схватил её за руку.