На крутом повороте к берегу реки подступили обомшелые утесы. Старый бык предвидел это препятствие и на предательский скользкий лед не вышел, а круто отвернул и, не сбавляя хода, пошел вверх к водоразделу.
Охотник продолжал погоню. Напрягая силы, он крутым склоном поднялся на седловину. Следы лося и Батыра перевалили через нее и вели вниз.
На перевале Рогов нерешительно остановился и оглянулся назад, на знакомую падь Барун-Джилы. Переведя взгляд вперед, он увидел перед собой безграничные дали неизвестной ему тайги, раскинувшейся по долинам притоков Онона.
Колебание длилось недолго, и он рысью сбежал вниз. Следы привели к заваленному колодником руслу ключа. Нагромождение стволов затрудняло преследование. Сгустились сумерки, а следы лося и собаки все продолжали уходить вперед. Только наступившая темнота заставила прервать погоню. Старик присел на колодину и почувствовал, что силы его иссякли. С трудом он встал, выбрался на припойменную террасу «залавок» и отыскал в густом сосняке удобную площадку для ночлега.
Разметав снег, он поставил из веток заслон в виде плетня. Перед ним сделал постель, высоко настлав крупного лапника, а сверху — сухой травы. Со старой гари он притащил с десяток сухих обуглившихся колодин и развел сибирский костер. Непреодолимая усталость сразу овладела им, и он свалился в мертвецком сне.
С рассветом Рогов покинул стоянку. Через десять километров ключ вывел его к речке Урею. Здесь лось выбежал на лед и, судя по пятнам крови, упал. Но его нигде не было видно! Исчезли и следы…
Присматриваясь к мазкам крови, старик обнаружил на льду едва заметные следы санных полозьев и конских подков. Это открытие заставило осторожного охотника выйти повыше на берег и осмотреть окрестности; на юг бесконечной чередой уходили безжизненные однообразный склоны незнакомой долины. Нигде ни дымка…
У поворота реки старик обследовал снежный надув и обнаружил на нем следы саней, двух человек и Батыра. Он позвал собаку. Выстрелил. Застывшие окрестности ответили ему эхом. Тревога и тоска охватили его. Он внезапно ослабел и беспомощно опустился в снег.
Выехав с зимовья и поднявшись вверх по Шепшулте километров на десять, Уваров с Симовым свернули в ключ, где стояла сайба — хранилище мяса.
В лиственничном острове, в полутора метрах над землей, возвышался продолговатый трехметровый сруб. Стены его и пол были плотно сложены из добротных двадцатисантиметровых бревен. Потолок покрыт накатником. Поверх сайбы, одна навстречу другой, лежали, удерживаясь на пнях, две вековые лиственницы. Деревья многотонным грузом придавили крышу амбара, сделав его недоступным даже медведю.