И затем, один за другим, они возобновили молчание, пока не остался слышен только голос Древнейшего. Картер считал, что Древние спят; и он задался вопросом: что они видели в тех снах, от которых их пробудили, дабы освободить его? Впервые Картер начал понимать смысл, а также слова, которые Повелитель говорил другим Древним.
Картер знал, что Древнейший вызвал их из того вечного сна, из глубины которого они созерцали необъятные просторы. Он знал, как они исполнят то, что требовало присутствия Картера. Древнейший напевал в их уши тот образ, что они должны были представить в соответствии с его желанием; и Картер знал, что, поскольку каждый из Древних воображал то, что Умр ат-Тавил предписывал, это имело видимое проявление. Когда они достигли унисона, воздействие их концентрации материализовало то, что ему было нужно.
Картер однажды видел в Индостане, как концентрация мысли может стать осязаемым, материальным феноменом, принимая форму благодаря проекции воли, излучаемой кругом адептов. И эти Древние силой своих мыслей спроецировали перед ним вихрь.
Серебряный Ключ был в руке Картера. Но сплошная стена, с которой он столкнулся, по-прежнему оставалась твёрдой, как адамантин. Не было ни следа замочной скважины, незаметна была и линия, разделяющая дверь и остальную стену.
Древнейший прекратил песнопение. Впервые Картер осознал, насколько ужасным может быть молчание. Прежнее безмолвие грота оживил земной пульс, и эта низкая вибрация, хотя и неслышная, тем не менее, препятствовала ощущению полной тишины. Но теперь Картер не слышал собственного дыхания. Тишина бездны нависла, словно чьё-то присутствие в подземном зале. Взгляд Древнейшего теперь был зафиксирован на шаре, который он держал, и вокруг его головы также светился огненный нимб, зеленоватый, с сернисто-голубыми вспышками.
Картер ощутил головокружение, все его чувства перемешались, и он полностью утратил какую-либо ориентацию в этой непроницаемой черноте. Он мог видеть Древних по обе стороны от своего обсидианового трона, но всё же чувствовал себя в ужасной изоляции. Затем он ощутил себя плывущим сквозь неизмеримые глубины. Волны ароматного тепла падали на его лицо, как будто он плыл в благоухающих розой водах жаркого моря. Казалось, что это море состояло из наркотических вин, и его волны пенились на фоне объятых медным пламенем берегов. Великий страх охватил Картера, когда он увидел себя в обширном пространстве бурлящей воды далеко от берега.
— Человек Истины находится за пределами добра и зла, — произнёс громкий голос, который наполнил зал. — Человек Истины узнал, что иллюзия — единственная реальность, и что материя является ложным представлением.