Я услышал ещё один стон.
«Фред», — позвал я, и мой голос застрял в горле.
Единственным ответом был ещё более глубокий стон.
Я схватил его за руку и… мои пальцы погрузились в раздутую плоть, как в гниющий труп! Кожа лопнула, как перезрелая ягода, и слизь потекла по моей руке, капая с пальцев.
Преодолев ужас, я чиркнул спичкой; и в свете крошечного пламени увидел на мгновение лицо Фреда! Фиолетовая, раздутая, ползущая плоть почти покрыла его открытые глаза; белые черви кишели на его запыхавшемся теле, извергаясь из ноздрей, и падая на его синевато-багровые губы. Плотное зловоние усилилось; оно было таким густым, что мои замученные лёгкие кричали о помощи. Затем, вскрикнув от ужаса, я уронил зажжённую спичку, бросился в постель и закрыл своё лицо подушкой.
Не знаю, как долго я лежал там, больной, дрожащий, одолеваемый тошнотой. Но потихоньку я осознал проносящийся в верхушках деревьев звук. Большие сучья скрипели и стонали; а сами стволы, казалось, трескались в агонии. Я посмотрел наверх и увидел, что вокруг нас отражается красноватый свет. И, как грохот грома, в мою голову пришла мысль:
«Огонь очищает; огонь — это жизнь. Без огня в мире не было бы чистоты».
И с этой заповедью я встал, схватил всё, что было в пределах досягаемости, и бросил в умирающий костёр. Не ошибся ли я, или запах смерти действительно стал слабеть? Я подтащил дрова и сложил их в высокую кучу. На самом деле было удачей, что спичка, которую я бросил, упала на уже сухие листья!
Когда я подумал о своём приятеле, ревущее пламя подпрыгивало вверх на пять метров. Медленно я обернулся, ожидая увидеть труп, валяющийся в нечистых испарениях отбросов, но увидел спокойно спящего человека! Лицо Фреда покраснело, его руки всё ещё были слегка опухшими; но он был чист! Он дышал. Я спрашивал себя: могла ли мне просто присниться смерть и её запах? Мог ли я увидеть сон о червях?
Я разбудил его и стал ждать.
Фред мельком посмотрел на меня, а потом, глядя на огонь, издал крик экстаза. Свет блаженства на мгновение блеснул в его глазах, как у маленького ребёнка, впервые смотрящего на тайну очищающего пламени; а затем, когда к нему пришло осознание, это блаженство исчезло в ужасе и отвращении.
— Черви! — воскликнул он. — Личинки! Пришёл запах, а вместе с ним и черви. И я проснулся. Как раз, когда костёр погас… Я не мог двигаться, не мог вскрикнуть. Черви пришли, я не знаю откуда; наверное, из ниоткуда. Они пришли, и они ползли, и они ели. И запах пришёл с ними! Он просто появился, как и черви, из-за пределов густого воздуха! Он просто… стал таким. Затем… смерть!.. Я умер, говорю тебе, я сгнил… я сгнил, а черви… личинки… они ели… Я умер, говорю тебе! Мёртв! Или должен был умереть! — Фред закрыл своё лицо руками.