- Видите ли, господин комиссар, - чуть-чуть равнодушно и явно актерствуя проговорил Таратура. - Когда я подстраховывал ваш визит к генералу Дорону, я не снял посты после вашего ухода от него сразу.
- Ну?! - в один голос воскликнули Гард и Честер.
- Они засекли, как к Дорону тайно приезжал… извините, господин комиссар, но я уж скажу, как есть… - Таратура почему-то перешел на шепот. - Наш министр Воннел! А вы говорите, - уже своим обычным голосом закончил инспектор, - что в ведомстве генерала мы не имеем своих людей!
Честер и Гард от души расхохотались, через какое-то время к ним присоединился Таратура, хотя держался из последних сил. Когда они отсмеялись, инспектор достал из кармана бумажник, а из бумажника стопку фотографий, которую молча и торжественно протянул Гарду. Комиссар принял ее, словно колоду карт, и терпеливо ждал разъяснении Таратуры.
- На двадцать три тридцать вчерашнего дня, - сказал Таратура. - Это все те, кто побывал у Дорона с того момента, когда на вас поохотился Хартон, и вы отправились к Дорону пить кофе. А в двадцать три тридцать я посты снял, боясь, что их засекут. Добавлю, здесь только те, кто побывал непосредственно в кабинете у генерала или в приемной у Дитриха, что в принципе почти одно и то же: что думает Дорон, то делает Дитрих.
- Таратура, вы гений! - искренне произнес Гард. - А технически? Почему вы так уверены, что…
- Вас понял, шеф, - перебил инспектор. - Там есть такой коридорчик, через который надо пройти, чтобы попасть в приемную или в кабинет. А коридорчик имеет окошечко и хорошо освещен. Эти люди входили в главный подъезд, поднимались лифтом на четвертый этаж, где находится резиденция Дорона, проходили коридорчиком, а потом, вновь пройдя коридорчик, спускались вниз и выходили из того же подъезда. Кто не попадал на пленку, «обслуживающую» коридорчик, тот не попадал к генералу или Дитриху, и его, стало быть, в этой стопке нет. Вот и вся техника, шеф.
- Сегодня же подаю по начальству рапорт о переводе вас на должность старшего инспектора!
- Не горячитесь, комиссар, - благодарно и иронично улыбаясь, сказал Таратура. - Мой перевод еще должен санкционировать генерал Дорон…
Они невесело рассмеялись.
Гард стал рассматривать лица на фотографиях, оборотная сторона которых имела карандашом проставленные дату и время дня. Большинство лиц обладало разными выражениями: одним - при входе к Дорону, другим - при выходе из его кабинета. Дойдя до двух физиономий Дины Ланн, комиссар прежде всего обратил внимание на то, что девушка провела в кабинете генерала не менее полутора часов, то есть больше всех прочих визитеров, в том числе министра Воннела, который был у Дорона всего десять минут. Затем Гард сравнил выражения лиц на двух фотографиях девушки.