– Эй, – донеслось из мастерской, – айда ко мне и закрой дверь!
Через секунды на половину ржавый, собранный из мусора, робот запахнул за собой металлическую дверь и скрылся за стенами.
«Мастерская тут, значит, церковь рядом» – пронеслось в мыслях парня и он направился дальше.
Ещё несколько раз ему попадались самые разнообразные механизмы. В таком городе-государстве, как Сиракузы-Сан-Флорен можно встретить всего несколько десятков человекоподобных дронов, наделёнными практически разумом гоминида. Все остальные механизмы в городе-государстве играют роль разве что рабочей силы, или инструментов удовлетворения самых низменных похотей. Сеть борделей, где свою ревностную службу несут не обладательницы плоти, а сконструированные из металла существа, способных предложить самый широкий спектр удовольствий.
Парень быстренько минует разрушенный храм. Церковь, исполненная мрамором и камнем в готическом стиле, блиставшая великолепием, излучая золотую роскошь на пике расцвета города, сейчас представляет собой жалкое явление. Средь груд камней влекут жалкое существование ещё не потерявшие веру в Бога. Единственный, и последний на весь город, священник, ревнитель старокатолических идеалов, несёт каждый день свою горестную и мрачную службу. Под руинами церкви, сделав маленький туннель для доступа на нижние уровни, священник хоронит всех тех, кто погиб, продолжая веровать. В изодранном балахоне, покрытый липкой грязью и пропитанном потом стихаре, под проливными дождями или в снежную бурю, святой отец ни на один день не прекращает нести службу.
– Данте! – окликнул парня священник. – Постой!
Юноша тут же остановился. Он повернулся и тут же его глаза усмотрели картину, как священник прыжок за прыжком, пытаясь как можно быстрее подойти к парню, бежит по камням разрушенной стены. И через секунды, преодолев расстояние от того, что осталось от алтаря до юноши, священник заключил парня в дружеские объятия.
– Благослови тебя Господь, Данте. – Исполнив крестное знамение на парне, вымолвил служитель погибшей церкви.
– Здравствуйте, святой отец, – чуть склонив голову, в почтении изрёк парень. – Как у вас дела?
– Как тебе сказать, – высокий, кареглазый черноволосый мужчина, с неаккуратно подстриженной бородкой, мужчина окинул взглядом храм, обращённый в развалины; в ответ виднеется лишь груда камней, единственная оставшаяся стена и площадка под мессы; возле церкви и на её развалинах живут люди, в палатках, шалашах и посреди кучей мусора, умирая от болезней и закашливаясь до крови от инфекций. – Не очень хорошо. – Мрачно продолжает священник, приложив два пальца к соляным озёрцам у глаз. – Я несколько раз писал в Департамент Обращений Городской Республики, что бы нам выделили хоть что-то для жизни. Десять писем. Один ответ.