Но нас поведёт Владыка, что Рейх вознесёт к небесам.
Разгорится заря, мрак изгоним мы прочь
Слава империи, вновь уготована нам!
Вера воспылает в груди, ибо истин свет смогли мы постичь
И ересь, и ложь прахом моментально обернётся.
И громом погибельным станет праведный клич
Луч света во тьме сквозь мрак прольётся.
Наша вера крепка, и истины глас ото сна нас пробудит
Святые пойдут в бой, неся с собой праведный стяг.
Божьи слуги пойдут вслед за ним, и свет тьму искоренит,
Землю затопит кровавый прилив, снося всю скверну и мрак
Всё пылает в последней из войн, рождается свет;
Народ под хоругвей святой, ложь выжигает огнём;
В душе молитва! Спасенья отступнику нет.
Рейх будет един, ночь скоро сменится днём!
Музыка стала постепенно смолкать. Несмотря на общую несуразность и некую поэтическую сыроватость гимна, практически полное отсутствие рифмы, Данте находит его довольно бодрящим и воодушевляющим. И каждое утро этих солдат начинается с этого гимна, каждый восход солнца они не пьют кофе, чтобы взбодрить тело, а бодрят дух словам о прогнившем мире и воззванием выжечь ихор разврата и нагноения от людских слабостях, вызванными «царствованием» свобод, принесёнными революциями.
Легат, после звучания слов гимна, поспешил уйти, как можно быстрее покинуть это место. Бойцы гордо и стойко ждут следующих приказаний своих командиров, ожидая утренней тренировки или совместных молитв в походных капеллах.
Юноша раньше читал про старые армии мира, и как там всё было устроено. Когда они с братом и со всем взводом это прочли, их едва не разорвал смех, смешанный с детским умилением, ибо в войсках Ковенанта всё настолько иначе, что прочтённое кажется, пришло из иной вселенной. С самого утра, примерно с часов пять, их поднимали на осмотр и как только убеждались, что личный состав в порядке, отпускали на утреннюю молитву, а потом завтрак. Сначала все роты выслушивали капелланов, их наставления и приказы повиноваться воле божьей. Тёплые слова служителей церкви намного лучше укрепляли воинов, нежели белая жижа, от которой тошнило. После поглощения массы, мало похожей на еду, Данте вместе со всеми отправлялся на тренировки. И до часов двенадцати он изнывал от истерзывающих упражнений бега, лёгкой атлетики, рукопашного боя, после которых мышцы наливались свинцом. Дневная молитва, где священники возвещают о благодетелях, медленно переходила в обед, где всё же удавалось попробовать нормальную пищу. Примерно с часа дня и до шести вечера велась огневая подготовка личного состава, с тренировкой засад и различных условий боя. Те, кто не слишком удачно пережил этот этап, отправлялись в лазарет, а остальные на вечернюю молитву и ужин. После принятия еды все отправлялись на обучение наукам. И примерно до часов девяти шла грызня гранита науки, после которой мозг отказывался соображать. И примерно оставалось полчаса для личных дел. Сон. День запускается вновь.