– А когда вы встретили нашего командующего? – Этот вопрос обронил довольно крупный рыжеволосый мужчина, напоминающий перекормленного ирландца, которому на вид лет тридцать.
– Да, конечно. – У всех тут же сложилось ощущение, что старик ушёл в себя. – Я повстречал его почти перед войной «Нефритового Беса». Тогда не было ни корпуса, ни «Серых Знамён». «Серыми» мы стали, когда стали частью войск его. А сам командующий был обычным наёмником, который сражался, убивал и грабил за деньги. Это был один из сотни безжалостных воинов удачи, но только он, наверное, увидел в юноше с улиц Неаполя спасение мира и только поэтому пошёл за ним на смерть. Под началом Джузеппе Проксима было едва ли тысяча человек, а после войны нас стало все двести.
– Война «Нефритового Беса»? – Вопросом разродился Данте.
– Господь милосердный, как вы, пускай даже молокососы, можете не знать историю государства, ставшего вашей родиной, что б вас.
Внезапно из пространства вне стола доносится реплика:
– Так, не ворчи.
– Да ты кто такой там?! – Разошёлся Хакон, но как только увидел фигуру в серой шинели, тут же смолк.
– Что? Если продолжишь так же хамить офицерам прикажу сбрить бороду, понял?
– Простите, лейтенант Миро. Исправлюсь.
Высокий человек, облачённый в серые одежды, подтащил стул, забрав его от пустующего стола. На нём фуражка, полностью закрывшая короткую стрижку, а ладони обтянуты кожаными перчатками. Лицо сильно исхудало, отчего внушает чуточку страха, а холодные серые глаза лишь дополняют этот образ. Через губы и нос проходит глубокий шрам, обезобразивший и без того мрачный лик. Данте мало знает этого человека. Лейтенант Гадри очень скрытый парень и мало треплется о себе.
– Господин лейтенант, вы что-то хотели?
– Да, Веллингтон, я займусь вашим просвещением и расскажу вам про войну. Вкраце. – И кинув взор ледяных очей на Данте, изрёк. – А потом передам приказ самого Крестоносца.
– Ну, расскажите, господин лейтенант. – Смотря на офицера, не теряя сарказма и вызова в голосе, просит Яго.
– Случилось всё примерно перед восхождением юноши, что сейчас зовётся Канцлером. Тогда это был обычный проповедник, возвещавший о скором «часе справедливости». – На изуродованных губах Гадри промелькнула еле заметная мрачная улыбка. – Но ему не верили. Практически никто. И тогда наш будущий повелитель воспользовался давно забытым правом «Plebs Imperium». – И заметив лёгкое негодование на лицах слушателей, скоротечно выговорил. – То есть «народная власть». Он заявил, что « его поддерживают огромные народные массы» и потребовал передачу власти себе. Тогда-то люд и пошёл за ним, когда зазвучали первые слова о «социальной справедливости». Но власти старого Ковенанта и богатеи не захотели передачи власти и стали с ним бороться. Но ни одно покушение, ни один засланный убийца не достиг цели. И тогда люди решили, что он избранный Господом для праведной миссии.