С момента, когда в 1945 году Серл переступил порог дома Моэма, он якобы выполнял обязанности секретаря. Он прекрасно делал это, даже гораздо лучше, чем в свое время Хэкстон. Он перечитывал рукописи писателя и вел всю его корреспонденцию, которая по мере роста славы писателя возросла безмерно. В его функции входила также организация поездок Моэма, который почти половину года проводил в путешествиях. Со временем Серл стал все больше заниматься делами, связанными с жизнью виллы «Мореск»: управлять нанятым персоналом, следить за работой кухни, вести счета и в целом эффективно заниматься хозяйственными вопросами.
По мере того, как в послевоенные годы Моэм становится все более известной фигурой, Серл в какой-то степени начинает выполнять роль посредника между писателем и многочисленными лицами, которые стремились всеми способами проникнуть во внутренний мир художника. Спокойный и непритязательный по натуре, Серл прибегал к различного рода уловкам, чтобы защитить своего пожилого патрона от тех, кто проявлял чрезмерную назойливость и стремился извлечь выгоду из знакомства с писателем. «Я был бы не против купаться в отраженных лучах славы, — как-то заметил он. — Но, Боже мой! Служить объектом едких насмешек!..». Даже среди друзей писателя опека Серлом своего покровителя вызывала иногда недовольство. Во время приезда гостей он ни на шаг не отходил от Моэма. Всякий раз, когда писатель начинал заикаться и не мог четко выразить свою мысль, Серл подсказывал ему нужное слово. Как-то подобная помощь вызвала раздражение у жены Черчилля: когда Серл в очередной раз вставил слово, которое давалось писателю с трудом, жена премьера резко оборвала его: «Я разговариваю не с вами, а с мистером Моэмом!».
Начало интимных отношений между Моэмом и Серлом относится к концу 20-х годов. Как и в других случаях, их длительная связь в течение тридцати семи лет претерпела изменения. В предвоенные годы физическое влечение писателя уступило место более глубоким и более прочным дружеским чувствам. В последние двадцать лет жизни эти отношения стали теснее, чем отношения между отцом и сыном. В 1941 году Серлу было сорок лет, Моэму — семьдесят один год. И хотя Серл утверждал, что его спутник был активным партнером вплоть до последних лет жизни, вероятнее всего физические отношения отошли на второй план. Серл иногда позволял себе короткие увлечения с другими партнерами, чаще всего с матросами, находившимися в увольнении на берегу в Ницце. Моэм терпимо относился к этому, зная, что эти связи не ставят под угрозу их отношения.