Даже современные кварталы и двухэтажные дома в стиле «Баухауса»[4] почему-то отлично сочетались с этой патриархальной стариной. Обитель Агаты в доме 22 по Лаун-роуд походила на домик с мансардой и была удобной и уютной, пока они жили там с Максом. После того как муж отправился за море, жилище стало казаться Агате слишком большим и холодным.
Двухэтажная квартира, составлявшая маллоуэновскую часть сообщающихся между собой квартир «Баухауса», сдавалась меблированной, что и к лучшему: после того как разбомбили Шеффилд-террас, всю их мебель сложили на новом корте для сквоша в Уинтербруке в Уоллингфорде. Жилье ее устраивало: соседи были дружелюбны и ненавязчивы (с момента переезда она не слыхала ни единого вопроса об «Агате Кристи»), и тут же находился простенький ресторан, где она ела. Хотя и обожала готовить. Но когда продукты стало так трудно доставать, приличный ресторан поблизости оказался подарком судьбы.
Летом квартира на Лаун-роуд доставляла массу радости благодаря саду, идеально подходящему для пикника. Она особенно полюбила деревья и кусты позади дома, весной же белое вишневое дерево с пирамидальной вершиной заявляло о себе во всем своем великолепии прямо за окном ее спальни на втором этаже, помогая утром вставать с улыбкой даже в военное время.
Единственное, что она привезла из обстановки, — это необходимые элементы рабочего кабинета: большой надежный письменный стол, пишущую машинку, жесткое кресло с прямой спинкой для писательской работы и удобное мягкое старое — для размышлений. Агата обосновалась в кабинете-библиотеке, чьи пустые полки обвиняюще смотрели на нее, пока спустя несколько месяцев она не заполнила их почти наполовину — справочниками, в основном по медицине и химии. Из кабинета, следуя привычке, она унесла телефон.
О, а еще маленькое пианино. Она не способна была существовать без него: жизнь просто была ей не мила. Его она тоже поставила в библиотеке, полагая музыкальные паузы между работой и размышлениями целебными.
Единственным ее компаньоном (не считая Стивена Глэнвилла, заглядывавшего к ней два-три раза в неделю, живя совсем рядом) был силихем-терьер Джеймс. Он был игрив и прекрасно воспитан (речь о Джеймсе, а не о Стивене) и составлял ей компанию в прогулках по Хэмпстед-Хис: четыремстам двадцати акрам чудесных газонов, прекрасно подходящих для пикников или пеших прогулок. Какое было блаженство сидеть, понемногу поедая яблоко, и смотреть на покрытые рябью озера, где катались на лодках влюбленные парочки!
Но сейчас была зима, на газонах лежал снег, так что ей оставалась только работа: работа в больнице днем (иногда вечерами) и поздним вечером в библиотеке над романами, рассказами и пьесами. Мало кто догадался бы, что для Агаты создание текстов было обязанностью такой же скучной, как мытье посуды, такой же тяжелой, как колка дров… даже более тяжелой — и что она предпочла бы проводить время, что-нибудь готовя на кухне, работая в саду или гуляя с (отсутствующим) мужем. А еще лучше было поехать с Максом на раскопки, под чудесное палящее солнце, чтобы капли трудового пота красиво стекали у нее по щекам, пока она помогает любимому мужчине в его по-настоящему важной работе (в противоположность ее собственной пустяковой «карьере»).